Воскреснуть и любить - [53]

Туда и сюда сновали машины: приближался час пик. Но на улице не было никого, кто выглядел бы здесь чужим.

Она стала спускаться по ступенькам. Было ясное, морозное ноябрьское утро. Вчерашний дождь со снегом прекратился, над Грейфолдскими камнями вставало солнце. Никто не ночевал в Альбион-парке. Можно было подумать, что все городские бездомные отправились спать в «Альбион-отель».

Кэрол пожелала доброго утра прогуливавшейся бабушке и сбежала от бродячей собаки, не придумавшей в этот час ничего лучшего, чем увязаться за ней до самой клиники. Она дошла почти до конца квартала, когда ее внимание привлекла машина, ехавшая по противоположной стороне улицы.

В ней не было ничего бросавшегося в глаза. Старый темно-голубой «фордик» с облупившейся хромированной полоской и треснувшим боковым стеклом, скрепленным липкой лентой. Таких потрепанных машин в Кейвтауне было сколько угодно, и обычно она не удостаивала их взглядом.

Но эта машина почему-то насторожила девушку. То ли отсутствие Роберта добавило ей бдительности, то ли сыграл свою роль инстинкт, развившийся за долгие годы жизни в этом городе. Лобовое и боковое стекло со стороны водителя были затемнены. Она не сумела бы толком сказать, сколько народу сидит в машине, не то что описать их внешность. Движение сегодня утром не было оживленным, и можно было без опаски ехать побыстрее. Но загадочная машина двигалась неторопливо, словно сидевший — или сидевшие — внутри разглядывал улицу. Или тротуар.

Кэрол интуитивно принялась разыскивать взглядом убежище, не слишком веря в то, что оно ей понадобится. Может быть, водитель ищет адрес или собаку, потерявшуюся за несколько кварталов отсюда… Но вечер на автостоянке научил девушку осторожности. Да, конечно, «Стайные» и «Мустанги» вели себя на похоронах Глории, как мальчики из хора, но это были те же самые парни, которые не расставались с оружием и рыскали по улицам в поисках приключений.

Впереди показался проем в низкой стене с обращенным наружу карнизом. По опыту Кэрол знала, что там стоят контейнеры с мусором, но надеялась, что сзади них хватит места для хрупкого женского тела. Она пошла быстрее, не спуская глаз с приближавшегося автомобиля. К тому моменту когда ей удалось достигнуть стены, «фордик» поравнялся с ней. Кэрол помедлила и обернулась, пытаясь понять, есть ли смысл переждать, но машина неожиданно свернула за угол и скрылась из поля зрения.

Весь следующий квартал она оглядывалась, но машина не возвращалась. Казалось, все вокруг выглядело как обычно. Когда до клиники оставалось всего несколько ярдов, она позволила себе расслабиться. Вдруг позади завизжали шины, и из узкого переулка на улицу вылетел автомобиль. Она успела заметить солнечный блеск на синей крыше машины, окошко в паутине трещин, голубую косынку, дуло пистолета, а затем со звоном разлетелось стекло и уютную утреннюю тишину разорвал звук выстрелов.

— С ней все в порядке. Все в порядке, Хэкворт! Вы слушаете? Одна из пуль оцарапала ей плечо, вот и все. Хоть у них и были автоматические пистолеты, эти парни не сумели как следует прицелиться.

— Автоматические? — Энтони крепко сжал трубку телефона.

Наступило молчание. Казалось, Огаста понимала, что голая правда только во вред.

— Судите сами. Дело было серьезное. Это ясно. Слава Богу, стрелок оказался паршивым. Кэрол чувствует себя нормально. Правда, она ужасно разозлилась.

— А где был Роберт?

— Он позвонил ей утром и сказал, что не сможет проводить. Вчера подхватил простуду и лежит в постели. Он велел взять в провожатые… кого-нибудь еще.

Энтони ударил кулаком по телефонному столику.

— Велел взять с собой меня, да?

— Ей не захотелось будить вас.

Поведение Кэрол можно было охарактеризовать разными эпитетами, и пастырь мысленно перебрал их все.

— Еще одно слово, — сказала Огаста. — Она говорит, что машина была синяя. И что перед началом стрельбы она видела привязанную к пистолету голубую косынку.

— Когда ее отпустят?

— Сейчас ей промывают рану, но отпустят не раньше, чем через час, когда она даст показания полиции. Вы сами заберете ее или хотите, чтобы это сделала я?

Энтони заверил женщину, что все сделает сам, и повесил трубку.

В его распоряжении был час. Он мог либо валять дурака, сидя у постели пострадавшей, либо пойти к Джеймсу. Выбор был прост. Может, Кэрол и видела голубую косынку, но у «Стайных» не было повода охотиться за ней. Она помогла Тимоти, брату их главаря, и приняла ребенка Сибиллы. Если они по каким-то непонятным причинам не сделали это сознательно, то виденное Кэрол поддавалось только одному разумному объяснению: «Мустанги» хотели навлечь подозрение на «Стаю». И намеренно выступили под чужим флагом, прикрывшись во время покушения цветами соперника.

Ее могли убить… Энтони очнулся, по-прежнему сидя рядом с телефоном. Его пронзил ужас. Ее хотели убить. Вчерашнее перемирие между шайками длилось всего несколько часов. Все вернулось на круги своя, и намеченная жертва вновь стала мишенью.

Ее бы отняли у него навсегда, и он бы остался ни с чем. До этого мгновения Энтони не понимал, как прочно она вошла в его жизнь. В ней был свет и тепло. Он женился на Кэрол, чтобы защитить ее, но на самом деле она нуждалась в нем куда меньше, чем он в ней. Он не смог помочь беззащитной. Несмотря на замужество, ее сегодня чуть не убили. Но значение Кэрол в его жизни было беспредельным.