Воскреснуть и любить - [19]

Вид у жениха был такой, словно эта мысль уже приходила ему в голову. Тем не менее он кивнул.

— Я не должен этого видеть, да?

— Ты можешь постоять у нее в изголовье, — сказала «акушерка». — Я накрою ее простыней.

— Тогда я пошел за братом и его подружкой.

— Так идите. — Энтони снял руку с предплечья паренька и за ним тут же хлопнула дверь. — С роженицей все в порядке? — спросил Хэкворт.

— Думаю, да. Ребенок находится в правильной позиции, а остальное — дело матери. Но она молода и напугана, так что нужно быть готовыми ко всему. Я уже вызвала «скорую», однако можете быть уверены, что чадо появится на свет еще до ее приезда.

— А доктор?

— Вы знаете такого, который согласится прийти в Грейфолдские камни? — Когда нахмурившийся проповедник добра не ответил, она слегка улыбнулась. — Спасибо, Энтони.

— За что?

Кэрол не знала, как ему ответить.

— За то, что вы здесь, — наконец нашлась она. — А теперь поищите мне несколько чистых простынь и полотенец и не забудьте про воду.

Затем девушка снова исчезла за дверью.

Глава 4

Ребенок оказался абсолютно здоровым мальчиком весом в семь фунтов шесть унций. Все роды заняли двадцать минут. Двадцать четыре часа спустя мать и отец все еще не могли прийти в себя.

В понедельник утром Энтони повесил трубку стоявшего в его кабинете телефона и уставился на письменный прибор, думая о Тимоти и Сибилле.

«Кабинет» представлял собой огромное помещение размером с самое церковь. Как и «Фонд Исиды», церковь Двенадцати апостолов была когда-то магазином, только торговали здесь скобяными изделиями. К тому времени, как Хэкворт увидел это здание, заметив надпись «Сдается» на куске фанеры, оно пустовало уже два года.

Владельца удалось убедить пожертвовать дом церкви. Снижение суммы налога на недвижимость было лучше, чем ничего, а Энтони согласился сделать ремонт, прежде чем открыть двери храма. Хозяин даже отдал ему маленькую квартирку на втором этаже, сказав, что устал от мелких арендаторов, которые забывали платить по счетам. Расходы на их выселение превышали арендную плату. Так что он ничуть не прогадывал.

Неделю новый владелец сам вывозил мусор на свалку. Здание долго служило приютом разным бродягам, местом хранения наркотиков, родным домом для членов различных банд. Грязи было по колено, и по ней рыскали паразиты всех мастей. А задняя комната, в которой теперь располагался кабинет священнослужителя, пострадала от пожара.

Когда пошла вторая неделя борьбы Энтони с мусором, явился человек и предложил свою помощь. Пошел слух, сказал он, что новый хозяин — проповедник, хотя по виду этого и не скажешь.

Хэкворт не стал отпираться и объяснил, что пытается расчистить место для церкви. На следующий день пришло еще двое, через день — четверо.

Первая служба в церкви состоялась через три месяца. На ней присутствовала лишь горстка людей, да и то большинство ее составляли любопытные. Лишь немногие из них помогали сносить старые стены и возводить новые. Лишь немногие вместе с Энтони качали головами, когда эти новые стены покрылись хулиганскими надписями. И чуть больше народу было с ним, когда он замазывал эти надписи тремя слоями краски.

Но большинство его добровольных помощников не переступали порога этой церкви. Кое-кто ссылался на то, что ходит в другие храмы, кое-кто не желал иметь ничего общего с богослужением; а некоторые просто исчезли, захваченные привычной рутинной жизнью Пещерного города и Энтони их больше не видел.

Но сейчас, через шесть месяцев после того, как церковь распахнула свои двери, число прихожан утроилось. Это был несомненный плюс. Минусом же было то, что постоянно посещали церковь Двенадцати апостолов менее тридцати человек. А многое ли сделаешь с такой помощью?

Но вчера церковная община пополнилась еще одним прихожанином. Хэкворт откинулся на спинку стула и улыбнулся при мысли о ребенке, которому Кэрол помогла появиться на свет. Малыш был удивительно красив. Энтони еще не приходилось крестить новорожденных. Самые младшие дети, которых он видел в своей прежней церкви, были бело-розовыми и завернутыми в белые кружевные крестильные покрывала. Этот малыш был румяным как яблоко, и лицо его кривилось от отвращения к миру. И все же крошечные черты его лица были совершенно правильны, и после того как он был погружен в купель, а затем досуха вытерт и прижат к материнской груди, он казался чудом из чудес, самым здоровым, самым любимым и самым желанным ребенком в этом городе.

Фред Тимоти, или просто Фредди.

В дверь кабинета постучали, и Энтони поднял глаза. Прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась и в комнату заглянула Кэрол.

Хэкворт не ожидал увидеть ее. Конечно, девушка была благодарна ему за вчерашнее, но Энтони подозревал, что к этой благодарности примешивается немалая доля цинизма. Он встал и обошел стол.

— Уже переоделись? — спросил Энтони, когда она вошла.

— Это для меня обычное дело, — слегка улыбнулась Кэрол. До сих пор девушке не приходилось видеть священника одетым по-домашнему. Однако даже сейчас, в джинсах и отстиранной тенниске, он выглядел весьма благочинно. — Но не для вас, — добавила она. — Готовы повторить подвиг?