Воскрешение на Патриарших - [36]

Шрифт
Интервал

– Обалдеть… Сидор… Хочу! Хочу! Когда концерт?

– Не знаю, Лен.

Но Ленка уже рванула к стеклянным дверям кассы. Через пару минут я увидел ее погрустневшее лицо.

– Билетов, естественно, нет. Остатки будут продавать двадцать седьмого числа. С восьми утра. А сам концерт двадцать восьмого. Слушай, а давай придем к открытию? Нет. Надо раньше. Надо ночью. Чтобы быть первыми. Или лучше вечером? Погода отличная. Идем? Это же сам Элтон, понимаешь? Да ты не представляешь, как я его люблю!

Я представлял, как она его любит. Потому что тогда, в семьдесят девятом, через три дня, вот здесь, прямо под гранитной облицовочной стеной, в другой жизни, моя ли она была и вправду, мне уже все равно, я буду стоять в очереди за билетами на Элтона Джона.

Помню, тот день был солнечным. Я приехал за сутки до продажи билетов, вот сюда. Изрядная толпа уже бурлила. Потом менты поставили железные ограждения. Вдоль этой стены с дикими нетесаными кусками гранита. Толпа систематизировалась в очередь, растянувшуюся до вот той белобрысой церквушки. Наступила ночь. Такого взаимопонимания, братства, всеобщей любви я больше не видел никогда. В 1979 году в ста метрах от Кремля мы жгли костры, пили нескончаемый портвейн, истошно блевали на молодую траву, орали песни, целовались с отчаянными девчушками и прожили ту ночь в какой-то бесконечной радости. Люди приходили, уходили. Этот железный заборчик был границей того и этого мира. Конечно, так нам казалось. Зайдя за него, очутившись в узком пространстве между стеной и забором, ты вдруг ощущал свободу. Милиция не забирала никого из-за забора. Но вот стоило отойти… Так, здрасьте, ваши документы. Свобода в ограничении свободы. Вот какая штуковина.

И хотелось на Элтона. Дома лежала маленькая пластика фирмы «Мелодия». С песнями «До свиданья, желтая кирпичная дорога». И «Crocodile Rock». Уже и не помню, как это название перевели на русский. Крокодильский рок? Я и тогда был один. И мне так хотелось такой вот Ленки, любимого человека и настоящего друга. Но тогда ее не было. Зато есть сейчас, вот стоит и смеется. Да плевать, что я в другом времени! Мне же дается шанс, который я упустил в жизни. Наплюй на жизнь, наплюй на время, живи и люби. А та сила, которая отправила тебя сюда, неужели не позаботится о такой ерунде, как быт, как документы, деньги, квартиры и прочая чушь. Это даже не смешно! Конечно, для этой силы возможно все. Дают – бери и благодари. И не думай.

«Кстати, – подумал я, – а ведь на концерт Элтона я так и не попал в 79-м». После той великой ночи настало утро. Нужно было ждать восьми, что было уже тоскливо и нудно среди серых с похмелья лиц, россыпи пустой посуды, грязи и заблеванного пространства. И я, дождавшись шести, открытия метро, уехал домой. Вот так. Ждал, ждал и свернул.

– Не нравится мне гостиница. Не к месту эти стекляшки, – Ленка прищурилась на солнце.

– Снесут.

– Когда?

– Лет через тридцать.

– Через тридцать… Все-то ты знаешь… Точно?

– Точно.

– Ну вот. Я уже старуха буду… А ты – дед с клюкой! И мы будем сидеть на завалинке и лузгать семечки!

– Нет. Я не постарею. Я буду такой же, как сейчас.

– Ну уж прям! Это нечестно! Ты, значит, этакий бессмертный и вечно молодой, а я старуха древняя? Не, Сидор, так не пойдет. Я тоже хочу молодой. Купишь мне молодильных яблок?

– Да.

– Честно?

– Честно.

– Ну, смотри. Тогда заметано.

– Обязательно, Лен.

– А давай поедем на следующий год в Абхазию? В Пицунду. Я в детстве была. Там есть чудесный пансионат. Газеты «Правда». Я с отцом помирюсь, он нам путевки сделает. Хочешь?

– Хочу.

– Все. Вечером звоню ему. Слушай, а почему я сказала «в следующем году»? Давай в этом? Сейчас май… Летом там народа дофига, мест не будет, шум-гам-гиппопотам, давай в сентябре? Точно! В сентябре!

– Давай.

– Куда мы идем?

– Не знаю. Куда ты хочешь?

– Ну, Сидор, ты же мужчина! Скажи свое веское и суровое слово!

– Суровое… Эх… Тогда так. Идем мы в сад «Эрмитаж» есть мороженое и глотать шипучий лимонад! Сидеть, обнявшись, на изогнутых, как виолончель, старорежимных лавочках и дышать сиренью. В «Эрмитаже» ее полно! Там есть чудесное место рядом с деревянным, узорчатым, очень дачным павильончиком «Читальня».

– О, как вы интимно изящны в своих желаниях, мой господин… Слушаю и повинуюсь.

– Лен, изящность – это слишком правильно. А любовь, она всегда – ни о чем.

So goodbye yellow brick road,
Where the dogs of society howl,
You can’t plant me in your penthouse,
I’m going back to my plough,
Back to the howling old owl in the woods,
Hunting the horny back toad,
Oh I’ve finally decided my future lies
Beyond the yellow brick road…

Десятая глава

Полина, покачиваясь, с трудом шла по языку Игоря. Она была в клетчатой черно-белой юбке, черных шерстяных чулочках и кедах. Точь-в-точь, как на картине известной художницы Eugen Jagger, которую он видел зимой в Манеже. Полина, как канатоходец, балансировала, нелепо взмахивая руками. В одной, для сохранения равновесия, был веер, в другой – бутылка пива.

– Сейчас, сейчас, Игорек, потерпи… – причитала Полина, продолжая приближаться к нему, осторожно нащупывая кедом скользкую поверхность на длинном и неожиданно узком языке. Изнемогая от жажды, Игорь очумело сидел с открытым ртом.


Еще от автора Владимир Игоревич Казаков
Роман Флобера

Свою новую повесть известный писатель Владимир Казаков называет лирическим фарсом нового века. Это смешная и трагичная история любви. Неудачная попытка взрослого человека сыграть по юношеским правилам, прыгнуть в последний вагон «нормальной» жизни оборачивается для него разочарованием. Но герой не унывает, продолжая жить своей жизнью, смеясь над миром и собой. Вся история разворачивается на фоне судьбы юной проститутки, влюбленной в героя, которую он решил шутки ради перевоспитать. Вечная история Пигмалиона с поправкой на беспомощность, неподготовленность героя к современной жестокой реальности.


Рекомендуем почитать
Худышка

Ей двадцать два года, она студентка мединститута и убежденная анорексичка*. Родители-венгры назвали ее Жизель, вложив в это имя весь свой нонконформизм. Изнуренная занятиями, узнавшая страшную правду об отце, Жизель теряет последние тонкие нити, связывающие ее с реальным миром. Скудная почва чужой земли не дает необходимой пищи измученному сердцу. Сестра, четырнадцатилетняя Холли, и возлюбленный Сол делают все, чтобы удержать ее здесь, такую хрупкую… почти уже ставшую духом плоть.* Анорексия – полный или частичный отказ от приёма пищи.


Игpа Готфpида

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Застолье с барабашкой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всякая тварь

В сборник Алмата Малатова, известного читателям «Живого журнала» как Immoralist, вошли роман «Всякая тварь», рассказы «Orasul trecutului» и «Лолита: перезагрузка».


Остров Валаам (О.В.)

«Остров Валаам (ОВ)» – это посещение Валаамского монастыря на острове Валаам, пронзительно духовного места. Удивительная история монастыря, личные переживания, наблюдения за людьми, герою открывается новый мир, непохожий ни на что прежде. И вновь вместе с героем его дети.


Рыжий кот

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пёс

В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.


Двойное дно

Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.


Мальчик. Роман в воспоминаниях, роман о любви, петербургский роман в шести каналах и реках

Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Покров-17

Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.