Восковые фигуры - [4]
А Маша вдруг почувствовала: забастовщик вызывает у нее не просто интерес мимолетный, а нечто большее. Подавила порывистый вздох и щелкнула замком сумочки, чтобы отвлечься.
— Леня, вы ведь на самом деле не такой, ведь правда?
— А какой? — спросил Захаркин игриво. Ощупывал глазами во всех подробностях. Страхделегат прикрыла платочком посиневший от волнения нос и сжала в ладони пудреницу.
— Хороший. Газеты читаете, радио слушаете?
— Ну бывает. Особливо ежели на ремонте. — Забастовщик прокашлялся, прочистил горло, чтобы голос был помягче. — Вон надысь коренной застучал, подтянуть надоть, пока шатун не оборвало. Нынче с запчастями-то того, хоть за свои покупай…
— Вот видите, значит, должны понимать, — подхватила Маша, — это у них там трудящиеся вынуждены… чтобы не умереть с голоду. А у нас вы сами хозяин. Здесь все вокруг ваше — и леса, и поля, и нивы… — Ее несло, как во время весеннего половодья. — За это наши отцы и деды… проливали… Чтобы Родина цвела!
— И автобус тоже мой? — не поверил будущий доктор.
— И автобус! — весело подтвердила Маша. Забастовщик просветленно кивал. Улучив момент, шепнул:
— Где ты от меня скрывалась-то, лапушка? Где раныпе-то была, что тебя не приметил? — Ласкал, обволакивал взглядом, словно пирожок.
— А я в бухгалтерии работаю, — радостным шепотом ответила страхделегат. Она раскраснелась, была очень хорошенькая. — Как войдешь, стол направо, за ним и сижу. Возле дверей.
Тут Сидор Петрович опытным ухом почувствовал сбой. Это было что-то совсем из другой оперы, к повестке дня не относилось.
— Товарищи, товарищи! — захлопал в ладоши. — Не отвлекайтесь! Давайте соблюдать регламент!
Захаркин, однако, не внял призыву. Некоторое время он с внимательным интересом рассматривал ноги страхделегата — так старый опытный кот наблюдает за вылезающей из норки мышью. Затем протянул руку и потрогал за коленку — Маша, взвизгнув, отпрыгнула на безопасное расстояние, чисто рефлекторно. Председатель вынужден был сделать замечание в строгой форме:
— Захаркин, ведите себя прилично! — Подумал и решил все же отношения не обострять. Присев на кушетку, обнял забастовщика за плечи, как близкого друга. Промолвил задушевно: — Леня, давайте напрямик, как мужчина с мужчиной. Почему вы решились на такой шаг, что вас заставило? Вы хоть понимаете…
— Почему, почему! — буркнул Захаркин. Он ватянулся и исчез в дымном облаке. — Люблю ет! — указал пальцем на страхделегата. — Сам что да не видишь? Горю весь, пылаю, как солнышко…
— Как это, как это? — удивился председатель, ничего не понял.
— Да вот так. Любовь с первого взгляда! — И он подмигнул Маше, как сообщнице. У нее сердечко екнуло, затрепыхалось, словно стрекоза в ладошке. Боялась поверить своему счастью: надо же «сак повезло-то!
— Я не о том. Почему на работу не выходите? Объявили, понимаешь ли, забастовку! — Решительно отмел чепуху. — Да где это вы видели, чтобы у нас… Мария Ивановна, вы видели, чтобы у нас где-нибудь, когда-нибудь… Хоть кто-нибудь?
— Нигде и никогда! — подтвердила Маша с энтузиазмом.
Вплотную подошли к вопросу самому щекотливому. Леонид погрузился в задумчивость. Круглые медвежьи глазки затуманились, как бы пеленой подернулись. Казалось, в нем совершается сложная внутренняя работа. Члены комиссии терпеливо ждали. Леонид стал ерзать на кушетке и сучить нотами. Спросил застенчиво:
— А можно мне отлучиться?
— Куда отлучиться?
— В туалет, оправиться. По-маленькому. Туда-сюда, ейн момент!
— Ну идите, оправьтесь!
Сидор Петрович с трудом сдерживал досаду. Страхделегат вся пошла красными пятнами, отвернулась к стенке. Там была приклеена длинноногая спортсменка, совершавшая прыжок в высоту, — она как раз переваливала через планку.
Захаркин долго шумел унитазом, гудел водопроводными трубами со всхлипами, подвываньем, с предсмертным хрипеньем, словно, нажавши на ручку, разбудил всю мировую скорбь. Потом на полную мощь включил воду в ванной. Сквозь шумовую завесу прорывались сухие стеклянные звуки бутылочного характера. Наконец забастовщик появился, цыкая зубом. Рожа у него была сытая и веселая. Заговорил, присаживаясь:
— Я насчет чего хотел поинтересоваться, может, вы разъясните. Надысь еду мимо крематория, читаю такой плакат: «Перевыполним план за счет сэкономленного сырья», — Захаркин снова раскладывался на кушетке. — Это как же понимать, все кумекаю. Одних допрежь будут поджаривать, а других пока погодят, в холодильнике подержат или как? Экономия-то за счет чего?
Он явно балагурил, уходил от разговора. Сидор Петрович, однако, не дал переломить благоприятно сложившуюся обстановку. Проявил административную твердость. Строго предупредил тоном сугубо официальным:
— Захаркин! Как заместитель директора автобазы я требую от вас: завтра же на работу. И никаких отговорок, иначе будете уволены за прогул да еще с пометкой в трудовой книжке. Вам ясно?
Леонид в это время ласкал страхделегата улыбчивым взглядом и подмигивал, а Маша опускала глазки, кокетничала.
— Вы слышите, завтра же на работу! К семи утра! — И добавил с раздражением, рассердился: — Прогульщик! Размноженец, понимаешь! То есть разложенец! Где ваше чувство локтя?
XXII век. Миром правят корпорации. Человечество безвозвратно разделено на высших (тех, чьи семьи управляют корпорациями, а, следовательно, и всем миром) и всех остальных. Благодаря достижениями медицины, высшие почти не стареют — они умнее, быстрее и сильнее «обычного» человека. Остальная часть человечества почти полностью занята личным выживанием и взаимным пожиранием в надежде пробиться ближе к кормушке. Кажется, что «конец времён» уже наступил. Научный прогресс и космическая экспансия искусственно ограничены.
Россия, 2061-й. Два непересекающихся мира: богатая хайтековская Москва – закрытый мегаполис для бессмертных, живущих под «линзой» спецслужб, и Зона Светляков – бедная, патриархальная окраина, где жизнь течет по церковному календарю. Главные герои – 90-летний старик и 16-летняя девочка. Он – московский профессор, научный гений, который пытается разгадать тайны человеческого мозга, она – случайная жертва его эксперимента. Но жертвой оказывается сам экспериментатор.
Когда Высшие силы наказывают человека превысившего свои полномочия, они могут проявить такую фантазию, которая не снилась людям привыкшим наказывать провинившихся в своей среде, причиняя им боль, лишения, ограничения и смерть. На то они и Высшие силы, чтобы быть выше всего тривиального. Что же касается самого наказанного, то надо обладать неординарным умом чтобы понять, что свершившееся с ним, это наказание, а не что-либо иное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он не помнит своего имени, не помнит, кто он и как оказался в этом странном мире, где среди заснеженных просторов соседствуют и охотятся племена, такие разные и одновременно схожие в своём желании выжить любой ценой. Говорят, что его нашли на снегу спустя час, как прошли Большие Сани, но что такое «Большие Сани», люди не знают. События каждого дня он записывает на диктофон, найденный в комбинезоне. И пока остаётся надежда найти ответы, звучит Песнь преследования…
Галактика — унылое местечко, где живут добропорядочные граждане. А порой так хочется настоящих приключений, чтобы в кровь выбрасывался адреналин, и запомнилось приключение на всю жизнь.
Один из самых сильных романов Джеймса Болларда, заслужившего репутацию тонкого стилиста и психолога. Герой, запертый в собственном доме, обнаруживает множество своих фантомов, с небольшой задержкой совершающих все его действия.
Первая из четырех книг о ромбе Вардена — системе из четырех планет — абсолютной тюрьме во вселенной.В главное Командование Вооруженных Сил — самое сердце Конфедерации проник инопланетный робо-шпион. Аналитики Службы Безопасности не сомневаются, что чужаки вербуют агентов на четырех планетах Ромба Вардена. Расследование поручено лучшему агенту Конфедерации.Впереди четыре планеты, где могут скрываться инопланетяне — Лилит, Цербер, Харон и Медуза.
Небольшая группа историков и ученых, умеющих пользоваться машиной времени, наблюдает за прошлым нашей планеты.Человечество на грани гибели. После целого века войн, чумы, засухи, наводнений и голода население сократилось до одного миллиона. Ученые пытаются возродить Землю, воздействуя на ход событий в прошлом. Но имеют ли они на это право?
Майлз Форкосиган — сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр — один из самых известных героев американской фантастики 80 — 90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Роман, получивший премию`Хьюго`, `Игра форов` — настоящий подарок любителям фантастики.