Восковые фигуры - [39]
— Придумать-то я придумал… — Иван тяжко вздохнул. — Да опасаюсь насчет линии.
— А если так… — Сковорода сосредоточился. — Улица Алых Гвоздик!
Индюкова чуть в слезу не бросило, комок подкатил к горлу: как угадал, как проник? Долго стоял, чесал в затылке, потрясенный.
Не кто иной, как Индюков был инициатором Широкого общественного движения под лозунгом «Долой шпаргалки!» — чтобы все выступающие говорили бы не по бумажке, а своими словами, глаголом бы жгли сердца людей.
И как бы по наитию окрестил Индюков одного такого оратора трибунарием. Выпорхнуло словечко, как оперившийся птенчик из гнезда, и полетело, полетело…
Трибунарии из местных Цицеронов были, что называется, нарасхват. Их услугами пользовались и общественные организации, и частные лица. Но прошло немного времени, и эксперимент забуксовал, энтузиастам нечем стало платить, не было нигде такой статьи. И тогда, чтобы общественное движение не заглохло совсем, наиболее способных закрепили за соседними воинскими частями. Там они проходили строевую подготовку и обучались основам армейского красноречия. Расплачивались кто как мог, чаще всего талонами в общепитовскую столовую, где можно было получить бесплатно завтрак, обед и ужин.
Именно их-то и имел в виду директор автобазы, надеясь, что трибунарии сумеют перековать Захаркина, выбьют у него из головы дурацкую идею устраивать забастовки, трепать нервную систему руководству.
Дело в том, что Леонид вроде бы образумился, вышел на работу, все как положено. А потом неизвестно какая муха его укусила, опять забастовал и опять начал бомбардировать Исаака Борисовича наглыми петициями. Ничего не оставалось, как организовать повторное мероприятие, на этот раз с участием трибунариев.
Захаркин жил недалеко от автобазы, поэтому двинулись в пешем строю. Трибунарии обливались потом, у каждого за спиной был приторочен динамик для усиления голоса, а также другие технические средства. Накануне гуляли на свадьбе у частного лица, не выспались и теперь зевали в кулак.
Немного взбадривало присутствие молодой особы. Рядом с заместителем шагала страхделегат, симпатичная, курносенькая, в юбке выше колен (была такая мода), но в очках; они придавали ей вид интеллигентный и несколько даже суховатый, поэтому неизвестно было, как к ней относиться, что принимать за основу. Трибунарии спотыкались, засмотревшись, сдержанно гоготали, отпускали шуточки, пока окрик старшого не приводил их в чувство: «Разговорчики в строю!» Маша делала вид, что ничего не замечает, да и в самом деле мало что замечала в предвкушении волнующей встречи, которая должна наконец все решить, прояснить.
А Сидор Петрович решил так: надо разъяснить Захаркину в доходчивой форме, что человека создал труд. Жили когда-то обезьяны на деревьях и питались бананами, и все были довольны, пока одной какой-то эти бананы не осточертели. Спустилась с дерева и стала упорно трудиться, обрабатывать землю, чтобы расширить свой питательный рацион. От нее-то и пошли все люди. Намек был ясен, а доводы убедительны. Была в этом и доля шутки, что всегда кстати, когда разговариваешь с простым человеком. И все же какое-то нехорошее предчувствие грызло: а может, не так надо — иначе…
Повторный визит
Откуда-то возникло убеждение, что хоть и не появляется больше прекрасная незнакомка, а все же каким-то образом оказывает влияние, и притом в положительную сторону. Теплее на душе стало, меньше злости и тупой безнадежности, из-за которой рука сама тянулась к бутылке. Все думалось, не бросить ли вообще пить, навсегда завязать, но не получалось пока. Если и напивался теперь Захаркин, то с тайной надеждой: а вдруг опять возникнет виденье?
Приход комиссии застал забастовщика в туманных раздумьях о жизни, о самом себе. При виде страхделегата стал с кушетки сползать: почудилось, вот она, та самая половинка, про которую в песне поется. Она или не она? Рухнул на колени, заныл, впадая в прежнее летаргическое состояние:
— Богиня, снизойди, уважь! Тебя люблю, люблю и обожаю. Со мною ты останься навсегда…
Молодая женщина в растерянности пожимала плечами: кажется, ее с кем-то путают. Сидор Петрович был неприятно удивлен таким началом.
— Во-первых, Захаркин, здравствуйте! И встаньте с пола! — Прошелся туда-сюда с озабоченным видом. — Как сон, аппетит?
— Без промаха летит! — заверил забастовщик, отряхиваясь.
— А во-вторых, почему это Мария Ивановна должна с вами остаться навсегда? Она здесь лицо официальное. Поищите другое время для любовных объяснений. — Прищурясь, переводил взгляд с одного на другого. — Вижу, вытаки близко знакомы! Как встретятся, так начинают, понимаешь, фильтровать… то есть флиртовать…
— Да уж ближе некуда! — Захаркин осклабился и нахально подмигнул.
— Как это, как это? — озадачился заместитель, шокированный.
— Врет он все! — воскликнула Маша покраснев. — Сочиняет, сами что ли не видите! Язык, как помело.
Захаркин многозначительно повел очами, загадочно усмехнулся.
— Сочиняю, значит? Так… — Выдержал паузу. — А кто бедрами крутил и зеркальцем баловался? А кто на мой балкон лазил? По ниточке. А кто… Ну и так далее… — Забастовщик великодушно умолк. Разговор принимал совсем уж какой-то дурацкий оборот. Сидор Петрович резко повернулся.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня зовут Рейна. Таких, как я, называют призраками. Я существую вне системы». Рейна и ее мать вынуждены скрываться от правительства: обладателям плохих генов не место среди идеальных граждан страны. Единственный шанс выжить – оставаться невидимыми там, где за тобой следят тысячи глаз. Столкнувшись на улице с юным Ларком, девушка понимает, что не хочет больше прятаться. Нарушив главное правило выживания и открыв свой секрет другому, Рейна обречена на гибель. И лишь на пороге смерти ей удается узнать невероятное: она совсем не та, кем считала себя.
Мы очень рады поделиться этой новой историей об Эше Локвуде. Прочитайте, чтобы узнать больше о том, какова жизнь в компаньонских домах на самом деле и что чувствовал Эш, когда впервые встретил Вайолет… Перевод группы https://vk.com/club141098651.
Первая из четырех книг о ромбе Вардена — системе из четырех планет — абсолютной тюрьме во вселенной.В главное Командование Вооруженных Сил — самое сердце Конфедерации проник инопланетный робо-шпион. Аналитики Службы Безопасности не сомневаются, что чужаки вербуют агентов на четырех планетах Ромба Вардена. Расследование поручено лучшему агенту Конфедерации.Впереди четыре планеты, где могут скрываться инопланетяне — Лилит, Цербер, Харон и Медуза.
Один из самых сильных романов Джеймса Болларда, заслужившего репутацию тонкого стилиста и психолога. Герой, запертый в собственном доме, обнаруживает множество своих фантомов, с небольшой задержкой совершающих все его действия.
Небольшая группа историков и ученых, умеющих пользоваться машиной времени, наблюдает за прошлым нашей планеты.Человечество на грани гибели. После целого века войн, чумы, засухи, наводнений и голода население сократилось до одного миллиона. Ученые пытаются возродить Землю, воздействуя на ход событий в прошлом. Но имеют ли они на это право?
Майлз Форкосиган — сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр — один из самых известных героев американской фантастики 80 — 90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Роман, получивший премию`Хьюго`, `Игра форов` — настоящий подарок любителям фантастики.