Восковое яблоко - [58]

— Кто поверит в эту чушь? — гневно воскликнула Молли. Но когда она оглянулась вокруг, я заметил, что выражение ее лица изменилось. Я не смотрел на других, но догадывался, какое выражение было на их лицах: не сочувственное, нет, потому что это была правда. Все сказанное мною давало ощущение правды, а люди всегда это чувствуют.

— Молли! — позвал я.

— Оставьте ее! — взвилась Роуз.

Фредерикс произнес мягким голосом, который был похуже любого приказа:

— Сядьте, Роуз, и помолчите.

— Молли, — повторил я.

Она посмотрела на меня неохотно и недоверчиво, как ребенок.

— Молли, Фрэнк Дьюитт никогда не смеялся над вами.

Роуз уже ничего не говорила, но она стояла, крепко держа Молли за плечо. Это придало Молли сил, и она медленно покачала головой:

— Мы ничего такого не делали. Мы бы не стали такое делать.

Я не знал, что еще сказать, чтобы до нее достучаться, и пока я старался что-то придумать, Джордж Бартоломью произнес:

— Молли, я над вами не смеялся. Я сидел тогда за соседним столом и сразу же вскочил и стал вытирать кофе с ваших коленей салфеткой. Вы не помните? Я не смеялся над вами — и посмотрите, что теперь со мной… — Он поднял руку и нерешительно дотронулся ею до щеки. — Посмотрите, что вы сделали с моим лицом.

— О! — со стоном выдохнула Молли. Ее лицо сморщилось, и она уронила голову на руки. Огромные плечи Молли содрогались от рыданий, сквозь которые мы все услышали слова, заглушаемые прижатыми к губам руками:

— Простите! Простите меня! Простите…

Глава 26

Среда, второе июля. Ни духоты, ни дождя, ни тяжелых облаков, только высокое голубое небо, теплое солнце и легкий ветерок. Я в доме один. Возвратившись из Кендрика в прошлую пятницу, я позвонил Кейт и сказал, что они с Биллом могут оставаться на Лонг-Айленде самое меньшее месяц. Конечно, со мной все будет в порядке, заверил я Кейт, и она в конце концов согласилась.

Вчера врач наложил мне новый гипс, оставив открытыми локоть и запястье. Теперь я мог подвязывать руку и носить нормальную одежду, а не только пижамную куртку. Рука по-прежнему зверски чесалась, но считается, что это хороший признак. Так, по крайней мере, мне сказали.

Объяснение с капитаном Йонкером состоялось в прошлый четверг. Оно затянулось на весь день и закончилось только вечером, поэтому я смог уехать лишь дневным поездом в пятницу. У меня взяли письменные показания, подтвержденные присягой, что освобождало меня от дальнейшего присутствия на следствии. Поэтому, покидая Кендрик, я уезжал оттуда навсегда.

После того как Молли призналась, Роуз продолжала отпираться еще примерно час, но потом тоже сдалась. Каждая из них пыталась взять на себя львиную долю вины, однако все говорило в пользу равного распределения ответственности. Их снова отправят в сумасшедший дом, теперь, вероятно, уже навсегда.

Было приятно вернуться к покою и тишине собственного дома после боли и страданий «Мидуэя». Однако из-за своей руки я почти ничего не мог делать, а потому становился все более беспокойным и раздражительным. Я хотел уже было позвонить Кейт и попросить ее приехать на день или два, но зная, что в ответ на эту просьбу она наверняка вообще отменит каникулы, решил держаться подальше от телефона. Я смотрел телевизор, читал, а потом засыпал и видел тревожные сны. Мне снились обитатели «Мидуэя», о которых днем почти удавалось не думать. Весь уик-энд погода то и дело менялась, во вторник мне наложили новую гипсовую повязку, а в среду наконец выдался прекрасный денек. Я стоял на веранде в западной части дома и смотрел на свою стену.

Я уже довольно давно не строил ее. Эта работа помогла бы мне занять свободное время, как и всегда, но как быть с проклятой правой рукой? Я даже не пытался что-то делать ею, поскольку это только отсрочило бы момент выздоровления.

А если попробовать одной рукой? Я посмотрел на стену, огораживающую задний двор — десять дюймов в ширину, сплошная линия с трех сторон, с четвертой стороны — дом. Конечно, одной рукой я не смогу копать, а как насчет того, чтобы класть кирпичи? Дело пойдет медленно, но мне наплевать на скорость — спешить некуда. Нужно лишь делать одно движение за другим — и только левой рукой. Во всяком случае, стоило попытаться.

И получилось! Я влез в старую одежду и вышел во двор. Было довольно трудно приготовить строительный раствор, но остальное пошло почти как по маслу. Поднять мастерок, опустить мастерок. Поднять кирпич, опустить кирпич. Поднять мастерок, опустить мастерок. Поднять кирпич, опустить кирпич. Синее небо, свежий воздух, теплый цвет кирпичей, освещенных солнцем.

Сегодня мне ничего не приснится.