Восхождение в затерянный мир - [73]
— Вижу, дружище, мы вас сняли, здорово!
Тогда мы не подозревали, какой интерес проявляла к экспедиции мировая пресса. Последние несколько дней газеты печатали сообщения (иные явно были высосаны из пальца), сколько метров нам осталось пройти. Чам докладывал по радио своему начальству о нашем продвижении; позднее Алекс и Гордон поведали нам о его предсказании, что. экспедиция достигнет вершины в 13 часов 42 минуты 11 ноября. Такую радиограмму Чам передал 10 ноября, но мы опередили его график — ступили на вершину в 13.30!
Через две минуты после того, как было принято наше сообщение, Чам передал условленный сигнал, и вскоре новость о взятии вершины Уступила в редакции джорджтаунских газет. Одна из них писала в утреннем выпуске:
Сегодня в республике Гайана должно произойти историческое событие в области альпинизма. Ожидается, что восходители сегодня достигнут вершины Рораймы, высота 27600 м (ошибка газеты. — X.М.). Десять дней назад отважные альпинисты встретились с серьезными трудностями, натолкнувшись на полчища ядовитых скорпионов и тарантулов примерно в 110 метрах от вершины.
Как-то непривычно было прогуливаться без помех по плато. Ни тебе корней, ни лесной чащи, ни вертикальных плит— сплошная гладь. Мы любовались великолепной панорамой столовых образований; причудливо очерченные песчаниковые силуэты тянулись в сторону венесуэльской части массива. Скользя взглядом вдоль края гротескных скал, мы видели водопады, срывающиеся к верховьям Паиквы. Километрах в полутора от нас начинался Алмазный водопад. В углубленных «садах» таились природные скульптуры — творение всесильного ветра, воды и времени. Некоторые камни напоминали эскимосские иглу. Нас поразил венчающий вершину конгломерат: из эродированного песчаника торчали белые голыши. Ребята тут же принялись выбивать молотками сувениры. Мы смотрелись в темные зеркала луж, впервые отражающие человеческие лица; с интересом наблюдали маленьких черных лягушек. Пока Мо и Джо исследовали северо-западный край Носа, мы с Доном углубились на полкилометра внутрь плато. На каждом шагу нас ожидало нечто новое и интересное. Страна чудес, не знающая себе равных в мире… Рорайма и теперь для меня остается одним из чудес света. Что кроется на дне самых глубоких расселин? Вода веками вытачивала там множество фантасмагорических каналов; на стенках в несколько ярусов тянулись полости, напоминающие оперные ложи с покрытыми затейливой резьбой деревянными арками. Пожалуй, самый плоский участок на всей вершине — оконечность Носа. Чем дальше мы уходили от него, тем больше расселин нам встречалось, и они становились все глубже. Для продолжения разведки понадобилось бы альпинистское снаряжение.
Пошел дождь, и мы сразу же поняли, какой разрушительной силы он здесь достигает. Ничто не защищало нас от яростных порывов ветра и слепящей влаги. В несколько секунд все плиты покрылись водой, и к краю плато устремились бурлящие потоки. Не было ни лесного полога, ни скальных карнизов, которые укрыли бы нас. Во время восхождения я завернулся в кусок брезента, словно в пончо, но сбросил его там, где мы закрепили веревку. Мы промокли насквозь, но это нисколько не умеряло нашего любопытства.
— Как насчет переночевать здесь?
— Я не прочь, да спина очень сильно болит. Чего доброго, закоченеет. Как я потом буду спускаться?
— Я все время мечтал побыть здесь, — задумчиво сказал Дон.
Мы вернулись туда, где расстались со своими товарищами, но их не было видно, и мы направились к веревке. И тут никаких следов. Решили подождать. Дождь прекратился, снова выглянуло солнце, правда уже не такое жаркое — шел пятый час.
— Куда они могли подеваться?
— Странно, — отозвался Дон. — И я что-то не разберу, взяли они свое снаряжение или нет.
Возле верхнего конца веревки лежали крючья и петли, сумка с продуктами. Прождав с полчаса, мы решили спускаться, предположив, что они увлеклись исследованием какой-нибудь из здешних полостей. Ничего, сумеют сами добраться до Зеленой башни…
На самом деле, они оба настолько устали от постоянного напряжения последних нескольких дней, что были не в состоянии уходить далеко. Осмотрев большой углубленный «сад», около которого мы расстались, они вернулись к веревке и спустились.
Обычно, когда поднимаешься на гору, даже если это первовосхождение, сама по себе вершина ничем особенно не поражает. Уединенная точка земной поверхности, где, может быть, кто-то уже побывал, а может быть, и нет. Вы поднимаетесь, и вы спускаетесь. Это вроде как отворить дверь и снова закрыть ее. Часто вам на короткий срок открываются красивые виды. В этом смысле рораймская экспедиция представляла собой нечто совсем особенное. Нас все время окружал неведомый край. Новая увлекательная среда, невиданные прежде растения и насекомые, в том числе неизвестные науке. Восхождение по степени трудности не уступало ничему из испытанного нами прежде; безотрадное окружение сравнимо только с самыми большими высотами. После такого изнурительного подъема выйти на сказочную вершину — как тут голове не закружиться от восторга! Из слизистого моря мы выбрались на палубу могучего, надежного корабля. Однако теперь пришла нора возвращаться вниз.
Автор рассказывает о своей встрече с Северной Двиной спустя четверть века после первой поездки. Следуя по знакомым местам, он описывает зримые перемены, происшедшие в жизни северян за годы послевоенных пятилеток, сегодняшний день, далекое и недавнее прошлое края.Второй рассказ — о Мезени. Читатель побывает в удорских деревнях с их своеобразным бытом, проплывет по речным плёсам на лодках, посетит старинные русские села Нижней Мезени.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.