Восхождение - [22]

«Боже мой, как же я счастлив буду наконец с этой «Африки» убраться», – думал Питер, наблюдая за тем, как база «Онтарио» все растет и растет на экране в кают-компании. Не то чтобы «Африка» была так уж плоха, особенно для «купца», да и команда теперь держалась с ним достаточно дружелюбно. Но все-таки это не было судно Космического Отряда. Питер просто до боли жаждал вернуться на борт военного корабля. Руки его сами собой тасовали потрепанную колоду карт, раскладывая бесконечные пасьянсы. Впрочем, такое занятие было неплохой трудотерапией для его протеза. Он уже развил с ним куда большую сноровку. «Такое ощущение, – подумал Питер, – что я не три недели, а три года сюда полз».

Новость о том, что он лишился всех своих денежных ордеров, в считанные часы сделала его самым популярным человеком на корабле. Или, по крайней мере, самой популярной мишенью для того, что у команды «Африки» за остроты сходило.

– Эй, приятель, могу поспорить, что те пираты сейчас себе пивко за твои денежки покупают.

– Не-е, эти денежки еще там. Мы их на обратном пути подберем и сами себе пивка купим.

– Ха! Пивка! Шампанского и славных бифштексов! – Дальше они принимались добавлять к списку своих желаний всякую всячину – устриц, ананасы, виагру, педальных коней, пудру для мозгов и тому подобное. В конце концов набралось столько, что этим можно было два грузовых корабля доверху затарить.

А потом прошел слух, что капитан Бетаб заподозрила диверсию и теперь проверяет грейферный механизм. После этого Редер удостоился массы одобрительных хлопков по спине, ему то и дело заговорщически ухмылялись и подмигивали. Впрочем, несколько человек по-прежнему косо на него смотрели. Потому, наверное, что он рискнул их задницами, с ними предварительно не проконсультировавшись. А еще скорее – потому что за нарушение приказа их корабль могли оштрафовать. В сожалению, в числе тех, кто остался к нему враждебен, оказалась та статуя из индийского храма в своей неизменной бандане; а он было размечтался… «И между прочим, – думал Питер, – хоть я и рвусь на борт «Непобедимого», а малость портовых развлечений мне бы тоже не помешала».

Немигающим взором он смотрел на экран. К станции и к своему новому месту назначения Редер стремился с такой страстью, какой он сам от себя не ожидал. Тогда он нахмурился и заставил себя опустить взгляд в кофейную чашку. Помешал кофе, глотнул. «Как славно хоть чем-то заняться», – угрюмо подумал он.

В родне Питера преимущественная ирландская кровь была перемешана с шотландской. Так что периодическую тягу к печальным раздумьям он склонен был объяснять тяжелым кельтским наследием. Даже учитывая то, что обеспечившие его фамилией немцы тоже слабаками по части меланхолии не считались.

Единственным верным средством от печальных раздумий была тяжелая работа. «Которая меня как пить дать на борту «Непобедимого» ожидает, – удовлетворенно подумал Питер. – Новехонький корабль, только что собранная команда, непривычные обязанности. Это должно меня железно от мрачных и тоскливых мыслей отвлечь».

Как бортинженер «Непобедимого» Редер отвечал за надлежащее функционирование тридцати шести «спидов» и семи «сурдинок». Под началом у него таким образом оказывались сорок три команды обслуживания, а также бригады ремонта, дозаправки и перевооружения, всего пятьсот человек.

Питер позволил себе мысленно присвистнуть. «Черт, – подумал он, – даже меня впечатляет». Если честно, он также был не на шутку удивлен. Он уже командовал эскадрильей и, если без ложной скромности, кое-чего добился. Но такое… Говоря откровенно, золотая полоска на его бортинженерских погонах пока еще не просохла.

Редер был прекрасно подготовлен и к тому же провел массу сверхурочных часов, обучаясь своему новому ремеслу. Наставников весьма впечатлило его рвение, и они отпустили его с целой пачкой в высшей степени восторженных характеристик. Но даже при всем при том такой должности для новичка он никак не ожидал.

«Должно быть, капитан Каверс любит сам своих офицеров в курс дела вводить, – размышлял Питер. – Устраивать им всякие каверзы…» В таком случае капитан вполне мог переоценить свои силы. Неопытная команда, ведомая неопытными офицерами, и все это на экспериментальном корабле. Питер аж передернулся.

Лучше было на этом не зацикливаться. Он снова поднял взгляд и заметил, что «Африка» уже маневрирует для подхода к станции. Из крутящейся в темноте яркой игрушки база «Онтарио» уже сделалась колоссальной площадкой всевозможных модулей и перемычек, напоминая гигантское металлическое растение, разросшееся в межзвездном пространстве. Растительная метафора, как хорошо знал Редер, была вполне уместна; станция увеличивалась путем разрастания с тех пор, как два поколения назад Космический Отряд сделал ее своей передовой базой.

Ему показалось, он даже разглядел манящие огни приготовленной для «Африки» стыковочной платформы. «Скорее всего, я просто желаемое за действительное принимаю», – подумал Питер. И тем не менее он уже мог собирать барахлишко и спешить к пункту высадки. Возникла новая амбиция: он станет первым человеком, сошедшим здесь с «Африки».