Восхождение Сенлина - [66]
Кристоф неуверенно поднялся; его уши под непослушными седыми волосами покраснели, как помидоры. Усы висели криво, сообразно ухмылке. Он кое-как отсалютовал Сенлину, щелкнув каблуками, потом неуверенно направился к двери и прислонился к ней. Медленно сполз на пол, одновременно опуская фуражку на лицо. Вскоре он захрапел, переплетя пухлые пальцы на выдающемся брюшке.
Опасаясь, что агент устроил представление, Сенлин прошелся по блестящему паркетному полу на цыпочках, покачиваясь. Он решил: если Кристоф проснется, можно его спросить, где уборная. Когда охранник опустился на пол, ствол его пистолета задрался и теперь торчал вверх – смазанное маслом железное дуло как будто подмигивало Сенлину, пока тот приближался. Несколько раз боязливо переместившись туда-сюда, Сенлин наклонился и стукнул по мыску отполированного плевком ботинка. Кристоф не проснулся.
Убедившись, что дешевая выпивка сделало свое дело, Сенлин вернулся к картине. Чтобы вытащить холст Огьера из позолоченной рамы, много усилий не потребовалось, но вот снять его с жесткого деревянного подрамника, к которому он крепился десятками скоб, оказалось совсем не просто. Он расстегнул ремень и вытащил из брючных петель зубец пряжки, чтобы разогнуть проволочные подковы вокруг края картины. Он краем глаза наблюдал за храпящим Кристофом, пока трудился.
Сенлин пронес копию Огьера, обвернув ею длинную бутылку граппы, изображением внутрь. Как ни приглядывайся, казалось, что это просто чрезмерно большая этикетка. Он прикрепил холст к бутылке незаметной восковой печатью, а потом карандашом воссоздал грубую этикетку. Результат получился достаточно убедительным: такое пойло любой мог купить на улице.
Итак, Сенлин развернул копию и приладил ее к пустому подрамнику. Вернуть скобы на место оказалось сложнее, чем он рассчитывал. Пальцы пульсировали от боли, пока он прижимал скобы, чтобы те снова вошли в дерево. Если бы хоть одна застряла, Сенлину пришлось бы напряженно вбивать скобы донышком бутылки. Неприятная работа заняла четверть часа, и еще пару минут понадобилось, чтобы стереть этикетку. Но в итоге картина получилась прямой, ровной и центрированной, если смотреть на нее спереди.
А вот с задней частью все обстояло иначе. Если ее однажды вытащат из рамы, топорная работа тотчас же окажется на виду. Но он ничего не мог с этим поделать сейчас. Только надеяться, что картина провисит задней частью к стене еще не одно десятилетие.
Он обернул оригинал вокруг темной бутылки, изображением внутрь. Размягчил прихваченный с собой огарок спичками Огьера и потер им шов, чтобы запечатать новую, чистую «этикетку». У него не было времени рисовать все финтифлюшки заново, и он сомневался, что Огьер простит осквернение даже обратной стороны шедевра. Сенлину оставалось лишь снова спрятать бутылку в портфель и понадеяться, что Кристоф не станет приглядываться, выполняя досмотр на выходе. Если повезет, он все еще будет окосевшим от выпитого.
Завершив подмену, Сенлин снова сел перед мольбертом, держа на коленях небрежно открытую тетрадь, и солнечные лучи тепло ласкали затылок и края ушей. После долгого разглядывания оригинала он немедленно увидел разницу: копия была хуже. Она, конечно, обладала кое-какой художественной ценностью, и если бы он никогда не видел подлинную картину, то принял бы ее за скромное достижение. Но он видел оригинал. На подделке пропорции девочки казались недостаточно изящными, в ней появилось что-то от карлицы. Вода, пусть и густо покрытая бликами, выглядела плоской. Некогда великолепная, дразнящая тень у ног сейчас смотрелась невнятным пятном мрака. Композиция, палитра и стиль были схожи с оригиналом, но теперь Сенлин понял, почему Огьер был так одержим одной картиной и безразличен ко второй.
Прошло еще полчаса, прежде чем Кристоф фыркнул и проснулся. Он грубо откашлялся и вытер рот. Прищурился, несколько раз мигнул – его веки постепенно задвигались в унисон. Встав примерно тем же способом, которым опустился – скользя по стене, – он поправил фуражку и одернул край кителя. А потом принялся обходить комнату по кругу, словно и не делал перерыва.
Оказавшись за спиной Сенлина, сидящего перед подделкой, агент остановился. Сенлин почувствовал, как он приближается. Может, Кристофу пришло в голову, что Сенлин был слишком щедр, угощая его бренди, – вообще-то, подозрительно щедр. Кристоф мог в этот самый миг взяться за рукоять кремневого пистолета, прицелиться Сенлину в затылок в стремлении заслужить благодарность, которая его ожидала. Сенлин зажмурился.
И он сидел так, пока Кристоф, заговорив, не вынудил его бросить взгляд через плечо. Оказалось, агент оперся о перила, лениво разглядывая рынок и сонно поводя головой из стороны в сторону.
– Хотел бы я быть торговцем. Путешествия, экзотические загорелые женщины, свежее пиво, дождь и лужи… – проговорил Кристоф, прерывая долгое молчание. – Я ни разу не пробовал рыбу, которую не засолили или не утопили в масле.
– Вы родились в башне? – спросил Сенлин с облегчением.
Кристоф, похоже, не заметил подделку.
– Конечно. В Доме Пелл, да простоит он вечно… – Агент указал вверх большим пальцем, а потом стукнул им себя по кончику носа. – Мать надеялась, что я поднимусь немного выше по карьерной лестнице. Стану канцлером, или герцогом, или владыкой порта. Но оказалось, что у меня не очень-то хорошо получается раболепствовать и что именно этим занимались две трети высшего общества, хотя мне-то нравилась другая треть, – сказал он, подмигнув и сделав жест, намекающий на выпивку. – А теперь, мистер Грязные Ботинки, я готов задать свой вопрос.
В поисках пропавшей жены Томас Сенлин успел побыть актером, авантюристом, капитаном порта и пиратом, а теперь он шпион самого Сфинкса. Сенлин отправляется в удел Пелфия с заданием выяснить, кто же в этой обители гуляк и модников ведет деятельность, тщательно сокрытую от механических глаз и ушей хозяина Вавилонской башни. Но ход расследования нарушается из-за случайного убийства и неожиданного воссоединения. Жизнь и свобода Сенлина снова в опасности, его старые и новые друзья – в самой гуще стремительных и грозных событий, а над уделом, башней и всем миром сгущаются тучи. Впервые на русском!
Пройдя три уровня Вавилонской башни, этого дьявольского лабиринта, полного обмана, пороков и всевозможных опасностей, Томас Сенлин вырвался на свободу, но так и не вернул потерянную жену. Он вынужден стать пиратом, чтобы выжить на борту украденного воздушного корабля и продолжить поиски. Превратности судьбы заставляют Сенлина обратиться за помощью к главной легенде многоярусного мира, к таинственному Сфинксу, чьей печатью отмечены многие чудеса. Но Сфинкс ничего не делает даром, а в Вавилонской башне крайне опасно быть у кого-то в долгу. Впервые на русском!
История Эдуарда V - некоронованного короля Англии, волей случая попавшего в другие миры и в далёкое будущее. Части 1 и 2.
Сказки старого зоопарка, печальные и веселые истории его обитателей, воспитанников, работников и гостей.
Страшные сказки собрали в себе всех теневых героев Викторианской эпохи: оборотни и вампиры, ведьмы и сатанисты, Виктор Франкенштейн и его дети, а еще бессмертный и юный герой Оскара Уайльда. Однако задолго до него жил еще один бессмертный богач, который не появился в истории. Или же появился?
От рассвета времени история человеческого рода была предрешена. Побеждает сильнейший. Выживает хитрый. Суров мир, взращенный на подобном порядке. Другого не будет. Здесь странствуют рыцари, чье благородство умещается на гербе. Здесь нет места шепчущим заклятья седобородым магам. Здесь живут другие, свыкшиеся с мыслью, что мощь рудной магии обманчива. Что ее подлинная сила, скрытая за восторженностью масс и престижем благородного дома, в умении приспособиться. Здесь высокие лорды, играют в собственные игры, между делом решая судьбу королевства.
Мир молодого мага рушится в одно мгновение. Он становится изгоем, угрозой и проклятием для своего мира. Древний артефакт переносит его в другой мир. Туда, где он может обрести себя. Понять для чего он родился и решить кем ему быть.
Доктор психомагических наук Элизабет Морэй и не подозревала, какие негативные последствия может иметь согласие на участие в проекте «Сота Альянса» — первой в истории эльфийско-человеческих отношений дипломатической миссии беспрецедентно высокого уровня. Получив предложение влиться в состав эльфийской делегации в качестве эмиссара-чародея, Элизабет планировала не только сколотить приличную карьеру и облагородить свою репутацию почестями и всеобщим признанием, но и обеспечить достойное будущее для своей ученицы и приёмной дочери.Однако реальность оказалась беспощадна к новоиспечённому эмиссару-чародею: в человеческой империи на эльфийских дипломатов объявляется негласная охота, в которую включаются не только продажные СМИ, фанатичные религиозные радикалы и самые опасные наёмные убийцы империи, но и тайные агенты демонической нежити.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.