Восхождение Сенлина - [20]

– Вы и актер, и зритель, сэр, – сказал капельдинер. – Вы можете присесть, если хотите. Правила Салона перечислены на обороте программы; я предлагаю вам ознакомиться с ними. Самое важное, сэр, чтобы вы проходили только через двери, помеченные буквой «И». «И» – от Исаак. Вход в дверь другого персонажа приведет к удалению из Салона.

– А нельзя меня удалить прямо сейчас? Я спешу в Купальни. – Он не собирался посещать театр, каким бы оригинальным и современным тот ни был, пока Мария неизвестно где. Должен ведь существовать коридор для туристов, которые идут дальше…

– Никого не удаляют на верхние этажи, сэр, только в Цоколь. Если вы хотели обойти наши развлечения, вы должны были взять билет на корабль, – сухо сказал капельдинер. – Во-вторых, мы просим вас разжечь огонь в каждой комнате, куда вы войдете. Топливо предоставлено, и я могу заверить вас, что всем персонажам положено заботиться о каминах, а не только тем, кто играет роль дворецкого. Отказ поддерживать огонь в очагах приведет к удалению.

Билетер попросил двенадцать шекелей, которых хватило бы, чтобы заплатить за гостиничный номер на три ночи. Сенлин был удивлен и недоволен суммой, но не увидел иного выбора. Он недавно узнал, к чему приводит торг из-за вступительного взноса. Он мог вернуться в Цоколь – или заплатить и пойти дальше.

Для оплаты пришлось снять ботинок. Он бы смутился сильнее, если бы не заметил краем глаза, как новый знакомый, Пининг, снимает тщательно отполированную туфлю по той же причине. Похоже, Сенлин не первый, кто ходит по собственным сбережениям. Открытие заставило его почувствовать себя менее умным.

Сенлин прошел через отполированный турникет, но прежде, чем он открыл дверь, украшенную латунной «И», Пининг коснулся его руки и сказал:

– Через неделю вас вытащат из приключения, и это будет похоже на будильник, прерывающий прекрасный сон!

Глава восьмая

Не позволяйте, чтобы строго определенный маршрут мешал неожиданным приключениям.

Популярный путеводитель по Вавилонской башне, III.II

Невзирая на загадочные объяснения капельдинера и энтузиазм Пининга, Сенлин по-прежнему ожидал увидеть ряды кресел, обтянутых бархатом, сцену, просцениум и занавес, – короче говоря, он ожидал увидеть театр.

Вместо этого он очутился на пороге вымощенного белой плиткой коридора, напоминающего раздевалку пансиона, в котором он учился много лет назад. Вдоль стены располагались кедровые скамьи и кабинки. Десятки одетых в белое прислужников со скучными лицами сновали туда-сюда, толкая вешалки с костюмами, таская стопки полотенец, волоча корзины, полные отполированных туфель. В отличие от капельдинера, которому он только что заплатил, по нарядам этих людей было видно, что они обычные трудяги. Воздух был тяжелым от пара и агрессивных ароматов одеколона, мыла и лосьона для волос. Он понял, где оказался: за кулисами! Но где же сцена? И кто на ней?

Сенлином занялся прислужник, который принес аккуратно сложенное белое полотенце с квадратиком розового мыла сверху. У прислужника были прилизанные волосы цвета камня и худые щеки, розовые от тщательного бритья; он выглядел претенциозным, как торговец рыбой. Сенлин слегка встревожился, обнаружив, что этот человек вооружен. На поясе у него висел однозарядный пистолет. Вновь окинув взглядом других прислужников в помещении, Сенлин увидел, что большинство вооружены. Непривыкший к свободному ношению пистолетов – даже констебль Исо не всегда носил свой, – Сенлин решил: это знак, что он вступил в более законопослушную часть башни.

Сенлин сердечно улыбнулся нелюбезному прислужнику. Тот в ответ не столько повел, сколько потащил его к незанятой душевой кабинке.

Невзирая на тревогу, Сенлин насладился горячей водой и грубым мылом с ароматом сандалового дерева. Похоже, это была первая настоящая роскошь, предложенная башней. Он бы постоял еще немного под источающими пар струями, не вмешайся сердитый прислужник.

Он измерил завернутого в полотенце Сенлина портновской лентой, потом ушел и вскоре вернулся со сменой одежды: фраком дворецкого и накрахмаленной манишкой. И то и другое подошло, но не польстило долговязому Сенлину. Дворецкий из него получился неубедительный. Красный галстук-бабочка на нем смотрелся так абсурдно, что Сенлин его сразу снял. Но прислужник быстренько подобрал выброшенный галстук и без нежностей вернул на шею Сенлина.

– Вы не можете менять костюм, сэр, – сказал человек с волосами цвета стали. – Взгляните на правила в программе.

Постепенно до Сенлина дошло, что ему пытались объяснить: он был и актером, и зрителем. Это не театр. Это шарада. Детская игра в «верю – не верю». Конечно, здесь нет настоящей публики. Кому захочется на такое смотреть?

Служитель велел Сенлину упаковать одежду и ценные вещи в портфель, что он и сделал с опаской. Ему претила идея расстаться с деньгами, билетами на поезд и путеводителем, но, похоже, выбора не было. Тот факт, что здесь все было устроено так по-деловому и так много внимания уделялось безопасности, давал некоторую надежду. Кроме того, выяснилось, что он не единственный, кто держит деньги в ботинке, – и насколько же это безопасно?