Восхождение Рэнсом-сити - [24]

Их окружили и допрашивали с полдюжины линейных, и дело, похоже, шло не слишком хорошо. Линейные еще не достали оружие, но было ясно, что это лишь вопрос времени. Мне казалось, что в моих силах уладить происшествие, и я принялся за дело.

– Остановите их! – закричал я, проталкиваясь через толпу. – Остановите их! – повторял я до тех пор, пока не добрался до места, где допрашивали Харперов. Я поднял руку, предупреждая выстрелы линейных, а другой рукой схватил мисс Харпер за локоть: – Думала, что уйдешь от меня, да?

Признаюсь, что с удовольствием взглянул женщине в глаза и в кои-то веки понял, что, в отличие от нее, знаю, что происходит.

Я повернулся к ближайшему линейному. Они всегда были для меня на одно лицо, и я не различаю их рангов.

Я сказал:

– Спасибо, что остановили этих людей, сэр. Я Гарри Рэнсом, изобретатель и делец, вот мои документы.

Я принялся показывать линейным всевозможные лицензии, паспорта и разрешения, которые мне пришлось купить за последние месяцы, чтобы заниматься делами в той части света, где линейные установили свои правила. Харперы интересовали линейных больше, чем я, но никакой линейный не устоит перед соблазном изучить документы.

– Я честный делец и плачу налоги, а это, сэр, мои слуги. Женщину я подобрал в Мелвилле, где ее арестовали за мошенничество, а старика – в Гуснеке, где он жил на улице, а потом они сбежали от меня в Кенауке, где я повздорил с местными из-за денег. Они забрали свои документы и наверняка успели их сжечь. Как они вам представились? Наврали с три короба? Сэр, это мои люди. Она у меня уже с год, а старик года два. Хотел бы отблагодарить вас за то, что остановили их, но…

* * *

Поговорить мне пришлось побольше, чем я написал здесь, но вы, думаю, поняли в общих чертах. Харперы отлично мне подыграли. Сначала они все отрицали, а затем стали обвинять меня в том, что я их плохо кормил и дурно с ними обращался. Я заметил в руке линейного фотографию мужчины, который немного напоминал старика Харпера, хотя был моложе, красивее и улыбчивее или, по крайней мере, не таким изможденным, но фотография была размытой, словно мужчина на ней неожиданно повернулся, чтобы застрелить фотографа. Глаза линейного медленно стекленели, пока он терял и без того слабый интерес ко мне и гораздо более сильный – к Харперам. Он убрал фотографию, что-то пробурчав и покачав головой, и Харперов наконец передали мне. Я был так доволен своей отвагой и хитростью, что даже не возмутился, когда военный нашел изъян в моих лицензиях и выписал мне штраф. Не думал я и о том, от чего бегут Харперы и не придется ли теперь бежать от этого и мне.

* * *

После этого мы еще некоторое время путешествовали вместе – всю позднюю осень и раннюю зиму. Сначала у Харперов не было выбора – линейные могли за ними наблюдать, – а потом они, должно быть, решили, что мое прикрытие не хуже любого другого. Старик и Элизабет не говорили о том, что я для них сделал, и я тоже об этом молчал. Иногда я пытался их раскусить, а иногда мы были чересчур уставшими и голодными или нам было слишком жарко или холодно, чтобы думать о всяких тайнах. Мы просто странствовали вместе.

Глава шестая Еще немного портретов

I. Западный край

Мир состоит из бесконечного числа слов, но количество бумаги и чернил в нем ограничено. Я не могу описать каждый встреченный нами городок и каждого прохожего. Но я хотел бы составить хронику того, как все было, для грядущих поколений Рэнсом-сити.

Стоит рассказать им о городе под названием Мамонт, где в большом красном сарае хранился целый скелет давно почившего животного, которое, как говорили, проживало здесь до появления людей и даже до Племени, когда мир еще был создан не до конца. Мисс Харпер подозревала, что он составлен из костей бизона, но я все равно был очарован. Я устроил демонстрацию Аппарата под сводом его грудной клетки, и костистый хребет животного бросал на потолок странные тени.

В городе Изаре на главной улице было больше зубных врачей, чем нужно для успешного ведения дел и благополучия горожан. Нью-Делакорте стоял на краю долины, затопленной изумрудно-синей, но совершенно безжизненной водой, вонявшей солью, серой и мертвой рыбой, и никто не желал объяснить мне, как она такой стала. На улицах Колдуэлла разлеглись курители опиума, похожие на ящериц, гревшихся в лучах летнего солнца. В Каттагане спор об аренде могилы чуть не окончился потасовкой. В Гамлине был магазин, в котором продавались только конфеты! Женщина с волосатыми пальцами, стоявшая на главной улице перед этим рогом изобилия, сунула мне под нос двух живых гремучих змей, когда я мирно сосал мятную карамельку, наблюдая за тем, как Карвер поит Мариэтту и Гольду. Одним щелчком ножниц женщина отхватила змеям головы и предложила прочитать мое будущее по их конвульсиям. Я не просил об этой услуге и был раздосадован тем, что пришлось за нее заплатить.

Самый толстый человек, которого я когда-либо видел, занимал пост мэра в Форде. Плоть свисала с его тела складками, похожими на горный рельеф, а его нос, если он вообще существовал, был неотличим от других мясистых припухлостей на его лице. Я бы с удовольствием купил билеты, чтобы поглазеть не только на мамонта, но и на мэра.