Восхождение короля - [10]

— А это аргаши, — снова зашептала ему на ухо спутница, — жрецы-воины. Очень неприятные типы…

Барсина осталась позади, а Ранальд набрался смелости и подошёл вплотную к возвышению, на котором стоялое кресло Ашхак’бара. Вблизи он заметил, что под шёлковыми одеяниями вождя блестит набранный из металлических пластинок доспех.

— «Скверный признак» — подумалось Ранальду.

У предводителя ашикари были небольшие, глубоко посаженные светло-карие, чайного оттенка внимательные глаза. Сложный узор из тонких линий, покрывавший большую часть лица, окончательно превращал это лицо в непроницаемую маску с непривычными, ускользавшими от восприятия, чертами.

— Что тебе нужно? — глухо спросил Ашхак’бар почти без акцента.

— Я принёс уважаемому… э… господину письмо от его светлости архонта, которое…

— Не трать время попусту, — перебил его Ашхак’бар и протянул руку за свитком.

Взяв письмо он, не распечатывая, молча передал его стоявшей рядом жрице-воину. Та сломала печать и быстро пробежала текст взглядом.

Ашхак’бар что-то спросил её на своём языке. Та кивнула и односложно ответила, протянув свиток обратно. Ашхак’бар взял его, и, по-прежнему не глядя, бросил в жаровню.

— Э-э… м-м-м… мне вообще-то казалось, что его светлость ожидал, что письмо хотя бы прочтут, — не сдержался Ранальд.

Краем уха он расслышал, как стоявшая в нескольких шагах позади Барсина шумно втянула воздух сквозь зубы.

— Мы посмотрели, — всё так же без выражения ответил Ашхак’бар, — мы ожидали, что он напишет именно это. Зачем тратить время на то, что мы и так знаем?

— М-м-м… резонно… но мне же нужно что-то сообщить его светлости… возможно вы захотите что-нибудь передать на словах… или это тоже пустая трата времени?

Сопение Барсины за спиной стало совершенно отчётливым.

Ашхак’бар чуть заметно приподнял массивные брови под изрезанным рубцами лбом.

— Ты или очень глуп, или очень храбр. Или одновременно. Но раз ты спросил, я отвечу. Тот, кого раньше звали Шиамшар Зар-Кшастра, и кого вы теперь зовёте Уберто, предал нас… Он предал Асшхик. Он предал Кшаст-Кшастару, оказавшего ему доверие. Он сошёл с пути. Подобным ему нет искупления даже в смерти. Каждый, кто прикоснётся к нему, сам станет отступником, фхаршадаш. А теперь иди.

Ранальд немного помялся, но, похоже, Ашхак’бар действительно не считал нужным ему больше ничего сообщать.

Пожав плечами, молодой человек обернулся и подошёл к Барсине. По лицу женщины градом катился пот, обильный даже в такой жаркий полдень.

— Пойдём? — спросил Ранальд.

Та молча кивнула. Только у самых ворот он вдруг догадался, что Барсина вся мелко дрожит.

— Что с тобой?

— Что?!! — она чуть не подскочила, — он ещё имеет наглость спрашивать? Самоубийца фигов! Ну ладно тебе жить надоело, но я-то чем виноватая? Меня-то зачем было тащить?!

Часовой ашикари удостоил её истерику лишь мимолётным презрительным взглядом.

— Извини, — пролепетал несколько озадаченный Ранальд, — я и понятия не имел…

— Не имел? Не имел он… понятия он, видите ли, не имел. Тогда чего вызвался, коли не имел?

— Ну это… в конце концов могла бы и предупредить.

— Я бы и предупредила, коли знала, что ты такой дубина… а потом догнала бы и ещё раз предупредила!

— Слушай, перестань орать, а? Люди оборачиваются.

— Пущай оборачиваются…

— Ты уверена?

— Ладно… проехали. Но мне срочно надо напиться.

— Только сначала доложимся архонту.

Барсина посмотрела на Ранальда с плохо скрываемым раздражением.

— Правильный какой нашёлся…

— Только знаешь что.

— Что? — Барсина насторожилась.

— Я ничегошеньки не понял из того, что этот разрисованный истукан мне наговорил в конце. Может ты лучше поняла?

— Ну это… в общем он был крайне раздражён. Судя по всему этот Уберто им как кость в горле.

— И это всё?

— В общем, да…

Они зашагали вверх по улице.

— Ты ведь знаешь, что архонт склонен сдать город? — поинтересовался Ранальд.

— Похоже на то…

— Но ведь тогда бои на арене могут прикрыть?

— Наверняка прикроют. В Империи поединки допускаются только по серьёзным уголовным делам и в них запрещено давать проигравшему пощаду. А кто будет устраивать договорные бои, зная, что его почти наверняка убьют или покалечат? Терять обученного бойца в каждом бою — никаких денег не хватит…

— Тогда почему ты ему помогаешь? Ты же лишишься работы?

— Я рабыня… кто меня спрашивает.

— Понятно… И что ты будешь делать?

— Поедем с хозяином искать место, где бои дозволены. Дальше на север или восток. А может даже в Теревин.

— В Империи ты можешь выбраться из рабства.

— Думаешь, у меня есть столько денег?

— Выкупной платёж постоянен. Скоро осень. Если ты в урочное время и при свидетелях заплатишь владельцу требуемое, он не сможет тебя больше удерживать. Таков закон.

— Я слышала… Но что я буду делать?

— Не знаю, — Ранальд пожал плечами, — а что ты умеешь?

— Драться в основном…

— Это скверно… может ещё что-то — шить, готовить, убирать?

— Нет, — Барсина помотала головой — не умею и не хочу. Лучше я буду драться.

В полутьме своего кабинета архонт выглядел ещё более дряхлым. Казалось, что золотая цепь и железная корона буквально давят его собственным весом.

— Я ожидал подобной реакции ашикари, но от этого она не стала менее неприятной… я очень благодарен вам, Ранальд, за вашу услугу.