Восхождение королевы - [60]

Я подхватил Аэнор на руки и быстро зашагал вверх по лестнице. Пинком я открыл дверь в ночь. На галерее башни мои крылья расправились, и я взлетел в тёмное небо. По нам хлестал ветер, но моё тело согревало Аэнор, так что она не замёрзнет осенней ночью.

Когда руки Аэнор обвили мою шею, пламя моего проклятия начало немного успокаиваться. Ощущение её мягких волос на моей шее и вид мерцающих над нами звёзд почти даровали мне одно из тех мгновений умиротворения. Она делала меня… почти здравомыслящим. И я не чувствовал себя одиноким. На самом деле, мне казалось, будто наши сердца бились в одном ритме. Это всё равно что выползти из тёмной пещеры и увидеть восходящее солнце.

Моё имя означало «полный, цельный». С тех пор, как я пал, это имя напоминало худший случай неправильного употребления. Я был противоположностью целостности. Но именно так я чувствовал себя сейчас с Аэнор, под куполом мерцающих звёзд. Я чувствовал себя целым.

Она посмотрела на меня из-под ресниц.

— Расскажи мне побольше про то, каким ты был до проклятья. Каким был один день из жизни Салема, Короля Маг Мелла?

— Мне часто не сиделось на месте. Мне не нравилось спать. Меня окружали просители, вечно чего-то желающие… Временами я один уходил в свой маленький коттедж. Мне нравилось есть сладкие блюда: плоды вереска с яблоками, брусничные и терновые пироги с мёдом.

Губы Аэнор изогнулись.

— Ладно. То есть, ты питался как маленький ребёнок. И ещё, во имя богов, что за фрукты такие ты упоминаешь? Они вообще существуют?

Я почти забыл про них. Проклятие испортило мой аппетит до такой степени, что я желал лишь крови и страданий других людей.

— Это реально существующие плоды и ягоды; тебе обязательно нужно попробовать их.

Моя улыбка померкла от понимания, что наверняка меня не будет рядом, когда она вкусит их в первый раз.

— В любом случае, по утрам я бывал у моря, смотря, как восходит солнце. Шахар временами навещала меня, но ей не нравилось жить при дворе. В те дни меня легко обуревала тоска, и я пользовался амфитеатром, чтобы затевать там бои между монстрами и солдатами. А когда мне становилось совсем уж скучно, я сам сражался с монстрами. На небесах я был воином. В Маг Мелле у нас не имелось врагов, так что мне приходилось искать способы развлечь себя. Но ни у кого не было шансов против бессмертного короля с безграничной огненной мощью.

— То есть, тебе приходилось сражаться с монстрами вместо других фейри.

— Временами я вёл наши войска войной на близлежащие дворы. Я требовал, чтобы они платили нам огромную дань, иначе я их разрушу.

— Ладно. Мрачноватый такой поворот после брусничных пирогов.

— Мне нравилось быть тираном, — сказал я. — И больше всего мне нравилось, что женщины тех дворов ненавидели меня, но в то же время желали. Это было одно из моих лучших развлечений — соблазнять их, зная, что потом это слегка ломало их изнутри. Видишь ли, дело не только в соблазнении; дело в разрушении их. В этом вся привлекательность. Честно говоря, думаю, ощущение запретности сделало секс лучше для нас обоих.

Аэнор уставилась на меня.

— И это было до твоего проклятья, верно?

— О да. Не надо ошибочно полагать, что любовь к рассвету и фруктовым пирогам делает меня хорошим, Аэнор. Эти вещи никак между собой не связаны. В любом случае, что бы я ни делал, всё было без толку, потому что мне вечно чего-то недоставало. Я всегда был неполным, сломленным. Никогда не знал покоя, вечно бродил где-то. Потому что именно это случается, когда бог падает с небес. Он вечно голоден.

Она нахмурилась, как будто раздражаясь на меня, затем повернулась и посмотрела на море. Она надеялась, что до проклятья я был идеальным джентльменом, что моя жизнь состояла сплошь из цветочков и птичьего щебета.

Но я не мог рассказать ей эту историю, потому что это неправда.

Глава 33 Салем

Пока я летел, вокруг нас хлестал ветер. Я хотел, чтобы она нарушила своё гнетущее молчание.

— А что ещё ты делала в Ис, кроме сна под корявым корнуэльским дубом? — спросил я.

Она смахнула прядь волос с лица, по-прежнему не глядя на меня.

— Хмм. Ну, моя магия часто ошеломляла меня. Из-за неё всё казалось слишком ярким, слишком живым. Это постоянное ощущение ошеломления. Так что, как и ты, я много времени проводила в бокалах, как говорится, опьянённая вином. Много пила под старым корявым деревом или читала в одиночестве. Иногда я посещала балы, но предпочитала одиночество.

Если бы я мог сидеть с ней и пить коньяк под её корявым корнуэльским дубом… честно говоря, это показалось бы просто блаженством. Но мой разум зацепился за нечто другое.

— Ты несколько раз упоминала, что в Ис твоя магия брала верх. Что это было уже слишком, и поэтому тебе приходилось много пить. Но когда я отдал тебе магию, ты, похоже, хорошо справилась. Тебе не потребовался алкоголь, чтобы совладать с ней.

Она прикусила губу, нахмурившись.

— Верно. Я не уверена, в чём разница. Полагаю, ты помог мне разобраться, как обуздать свою магию с помощью земли.

— Думаю, дело не только в этом, Аэнор. Мне кажется, ты сама не считала себя способной управлять такой силой. И возможно, ты переняла это убеждение от окружавших тебя людей.