Восхождение, или Жизнь Шаляпина - [9]
Буфетчик-ресторатор поздно заметил, что Лентовский небрежно и даже легкомысленно относится к затеянному им делу, и начал ограничивать его денежные аппетиты. Лентовский же не привык экономить: несколько миллионов он уже истратил на подобного рода мероприятия в Москве, два раза прогорал, но эти банкротства ничему не научили его.
Увлекающийся романтик, он всерьез верил в то, что «Волшебные пилюли» окупят все расходы. Окупят и оперные спектакли, которые почти не пользовались популярностью у петербургской публики.
Шаляпин с удовольствием смотрел водевиль Лентовского «Тучки небесные — вечные странники». Много печального и смешного происходит в жизни двух провинциальных актеров Валентинова и Стружкина. Словно рассказывалось про него с Павлушей Агнивцевым… Ни копейки в карманах, нет и ангажемента, да и все вещи заложены… Жили в долг, а кредиторы нетерпеливы. Вот и притворился Валентинов покойником. Хозяйка разжалобилась, зарыдала. Неожиданно приходит телеграмма с предложением выгодного ангажемента и крупного аванса. «Покойник», естественно, вскакивает с постели. Драматическая ситуация в жизни двух актеров заканчивается общим весельем… И снова акробаты, немыслимые трюки, попытка привлечь зрителей разнообразием ассортимента в буфетах сада…
Первое время Шаляпин с интересом наблюдал за всеми этими трюками талантливых циркачей. Сверкали молнии, и гремел гром при ясной погоде. Акробатов топили, давили, вешали, а они снова и снова возникали как ни в чем не бывало. Но потом неумеренность этих бесчисленных трюков стала раздражать, и он предпочел свободное время проводить в других местах огромного Петербурга.
Развлечений — хоть отбавляй. Но, как всегда, не хватало денег. По контракту ничего не платили. Доходов антреприза не приносила никаких, иногда только Федору удавалось вырвать у Лентовского два-три рубля, но чаще всего тот отделывался полтинниками. А голодать так не хотелось, особенно в Петербурге, где на каждом шагу он видел блестящих офицеров и прелестных дам. Да и скучен был репертуар. Шаляпин уже привык в Тифлисе к полной занятости, к полной отдаче сил, когда за неделю он мог выучить целую партию, сложную и в игровом отношении. А тут одну и ту же партию Миракля он должен был петь каждый вечер. Да и публики-то не было. И не было никакого желания играть в полную силу. Хотелось совсем другого — чего-то серьезного и глубокого.
И Шаляпин с облегчением вздохнул, когда эти спектакли закончились: летний сезон в «Аркадии» завершился скандально. Нужно было ехать в Казань, а так не хотелось покидать этот прекрасный город, в центре которого величественно возвышался Мариинский оперный театр.
Дирижировал «Сказками Гофмана» старый знакомый по Тифлису Иосиф Антонович Труффи, сорокачетырехлетний итальянский дирижер, много лет уже выступавший в русских оперных театрах. Он-то и предложил Федору вступить в оперное товарищество, которое готовилось ставить спектакли в Панаевском театре.
— У меня подписано условие в Казань.
— Это пустяки — условие. Условие — это ерунда! Ты подумай над моим предложением. Нам нужен такой бас, как ты… И будешь не Миракля петь, а хотя бы тифлисский репертуар, Мефистофеля, Мельника…
Федору было над чем подумать. Уж очень не хотелось уезжать из Петербурга, где у него начали налаживаться связи и знакомства. Но и подписанный вексель на шестьсот рублей, которые он должен уплатить в случае неявки в Казань, пугал его. Где их взять-то, когда не всегда найдешь и несколько копеек, чтобы хоть что-то купить поесть… А, будь что будет, Петербург не Казань, быстрее заметят. Тревога улеглась, а в Казани о нем и не вспомнили. Кому нужен неизвестный певец…
В Панаевском театре встретили его как желанного партнера. В конце августа состоялись первые организационные заседания товарищества, в котором главную роль играли дирижер Труффи, баритон Миллер и бас Поляков-Давыдов. А 18 сентября 1894 года Федор пел партию Мефистофеля в опере Гуно «Фауст».
Сколько уж раз Федор исполнял эту партию. Казалось бы, можно было и привыкнуть к какому-то стереотипу и ни о чем не задумываться, но Шаляпин не мог повторяться. Одну и ту же роль он чуть ли не каждый раз пытался дополнить чем-то новым, привлечь внимание публики именно своим собственным исполнением. Это все чаще удавалось молодому певцу. И однажды «Заклинание цветов» Мефистофеля ему пришлось повторять, настолько единодушным было требование публики. Никто до сих пор не старался сделать эту арию примечательной. Поэтому и Федор, и его партнеры по опере были несколько озадачены этим требованием. Он привлек к себе внимание и ролью Бертрама в опере «Роберто-Дьявол».
Все чаще стали появляться за кулисами у Федора разные известные в музыкальном мире люди. Все чаще стали похваливать его голос, его внешние данные, пророча молодому артисту хорошее будущее в столичных театрах. И это укрепляло его веру в то, что он не зря рискнул и остался в столице. Одна только беда: и в Панаевском театре платили столько, что едва хватало, чтобы не умереть с голоду.
Глава пятая
Прогулка по Невскому проспекту
4 января 1895 года Федор Иванович никуда не спешил. Встал поздно. Слегка кружилась голова. Вчера после спектакля зашел к Лейнеру, да и задержался. А куда спешить? В театре он сегодня не занят, Новый год отшумел веселыми празднествами, можно чуть-чуть и передохнуть… Но где отдыхать-то? В этой убогой комнатушке, куда невозможно никого пригласить?
На основе обширного документального материала создан образ Петра Александровича Румянцева, одного из организаторов русской регулярной армии, применившего новые стратегии ведения боя, человека сложного, противоречивого, мужественного и бесстрашного. Первая русско-турецкая война и разгром турок на притоках реки Прут вознесли его в ранг величайших полководцев XVIII века.В августе 1999 года Виктор Васильевич Петелин за книгу «Фельдмаршал Румянцев» получил литературную премию имени Валентина Пикуля.
Русская литература XX века с её выдающимися художественными достижениями рассматривается автором как часть великой русской культуры, запечатлевшей неповторимый природный язык и многогранный русский национальный характер. XX век – продолжатель тысячелетних исторических и литературных традиций XIX столетия (в книге помещены литературные портреты Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, В. Г. Короленко), он же – свидетель глубоких перемен в обществе и литературе, о чём одним из первых заявил яркий публицист А. С. Суворин в своей газете «Новое время», а следом за ним – Д. Мережковский.
«Мой XX век: счастье быть самим собой» – книга уникальная как по содержанию, так и в жанровом отношении; охватывающая события с декабря 1956 года по нынешнее время. В декабре 1956 года Виктор Петелин выступил с докладом «О художественном методе», в котором заявил, что тормозом развития русской литературы является метод социалистического реализма, написал яркую статью «Два Григория Мелехова», в которой, как уверяли в своей книге Ф.А. Абрамов и В.В. Гура, «нарисован совершенно положительный характер Григория», с большим трудом издал книгу «Гуманизм Шолохова», в статьях о М.А.
Знаменательное шествие великого певца по стране и миру продолжалось до тех пор, пока жизнь в России стала для него невозможной. О творчестве великого певца в первой четверти двадцатого века, когда страну сотрясали исторические события, изменившие все ее социально-экономическое устройство, о его отношениях с другими выдающимися деятелями русской культуры, о тех обстоятельствах, которые заставили его отправиться в эмиграцию, о его победах и потерях в эти годы рассказывает в своей книге писатель и литературный критик.
Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву.
Книга посвящена жизни и деятельности классика советской литературы Алексея Толстого Автор, основываясь на воспоминаниях современников, на новых архивных документах, показывает жизнь писателя, историю создания его романов, таких, как «Петр Первый» «Хождение по мукам» рассказывает о его встречах с замечательными людьми своего времени Горьким Есениным, Станиславским.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.