Восхождение, или Жизнь Шаляпина - [3]
Павел Агнивцев горестно вздохнул, вспоминая, как он несколько раз «убежал» от аккомпанемента и как ловко Федор перевернул страницу перед надзирательшей, помогая ей «наверстать» мелодию.
«Удивительно бегло читает он ноты… И где так быстро всему научился?.. Ведь ему только двадцать один… Да, кстати, где он?..»
Павел высунулся из купе, озабоченно огляделся по сторонам. Федора нигде не было…
«Он-то пробьется, — снова вернулся к своим раздумьям Павел. — Талантлив… И женщинам нравится… Такой не пропадет».
Павел Агнивцев, обладатель, по словам Шаляпина, «чудесного голоса» и «солидной манеры держаться на людях», уже несколько месяцев внимательно следил за Шаляпиным, бывая вместе с ним у профессора пения Дмитрия Андреевича Усатова, выступая на концертах и в Тифлисской опере, и поражался быстрому росту молодого артиста. «Сколько учеников было у Дмитрия Андреевича? Человек пятнадцать, а выделял-то он лишь Федора. Почему? Может, потому, что был беден и очень отрепан, больше всех нас нуждался в поддержке? Нет, он, пожалуй, первым увидел в нем человека необыкновенного таланта, многое ему позволял, но и бил его нещадно, когда тот лодырничал… Вот ведь и неуклюж, и руки не знает куда девать, а как запоет… Господи, какой необыкновенной красоты у него голос, как хорошо он передает различные оттенки чувств… И столько он уже испытал… А может, он гений…»
Павел Агнивцев неожиданно рассмеялся. Такое предположение Павел тут же отверг: талантлив, конечно, но гений… Нет! Так сравнивал же его Корганов, послушав третий акт «Русалки», со знаменитым Петровым?
А почему так беззаветно возился с ним профессор Усатов? Бесплатно давал уроки, готов был для него сделать все, что в его силах…
Павел вспомнил круглого добродушного Усатова, и лицо его просветлело. Вот настоящий человек, в полном смысле слова — Учитель, с ним можно было обо всем поговорить, вдоволь посмеяться, но уж когда начнет заниматься, тут пощады от него не жди… Строг, внимателен ко всем ошибкам и неточностям… Как благодарен ему Шаляпин, до этого ведь его никто не учил… Дмитрий Андреевич — один из лучших учеников знаменитого Эверарди, повезло Федору, да и всем нам… Ох, Москва, Москва… Что-то ты нам сулишь?..
Смех и шутки в вагоне давно смолкли. Пассажиры разбрелись по своим местам. Кто стелил постель, кто, разложив съестные припасы на крохотных столиках, неторопливо ужинал.
Агнивцев, так и не дождавшись Шаляпина, вновь улегся на свою полку и вскоре заснул.
Потухли свечи. Лишь в одном купе всю ночь горел свет. На стыках рельсов, когда вагон чуть-чуть подбрасывало, свеча вспыхивала ярче, четче освещая сосредоточенные лица четырех мужчин.
В центре купе был сооружен довольно удобный стол из чемоданов, на котором небрежно возвышалась большая куча денег. Несколько золотых монет матово блестели при тусклом освещении.
Шла крупная карточная игра в три туза. Федор проигрывал. От трехсот рублей тифлисского бенефиса осталось несколько червонцев. Крупные капли пота выступили на его лице. Он машинально смахивал их, но через несколько минут пот снова заливал его лицо. Федор все еще не терял надежды отыграться, хотя… А ведь сначала он легко выигрывал! Затем втянулся в игру и не заметил, как червонцы с легкостью птицы стали упархивать в чужие карманы. Потом он смутно стал догадываться, что попал в нехорошую компанию. Игроки, оказывается, только делали вид, что незнакомы между собой. Ему все больше становилось ясно, что его заманили в нечестную игру, но гордость не позволяла сказать об этом. По их ужимкам, по характерным жестам, по отрывочным замечаниям он все больше убеждался, что сидит в кругу шулеров. Но остановиться уже было трудно.
Изредка Шаляпин бросал на своих партнеров свирепые взгляды, надеясь на чудо. Но чуда не произошло: деньги невозвратно уплывали в бездонные карманы аферистов.
— Ну что, господа, не пора ли нам баиньки? — сказал тучный Аркадий Петрович, самый добродушный на вид партнер. — Наш Феденька уже что-то туго соображает… Видно, спать хочет…
— Да нет, господа, я еще в хорошей форме, — добрым голосом возразил Шаляпин, — ко мне как раз идет хорошая карта…
— Пора, пора, Феденька, а то головка болеть будет…
— Давайте последний разок! — почти умоляюще просил Шаляпин.
— Да нет, уж пора кончать, — поддержал Аркадия Петровича все время молчавший партнер, назвавшийся при знакомстве Петром Ивановичем. — И так засиделись, смотри, уж рассветает. Славно мы потрудились.
Последние слова были сказаны со скрытой издевкой. Федор вместе со всеми стал разбирать стол из чемоданов.
— Спасибо за компанию, господа… Век буду помнить сегодняшнюю встречу. Приятно провести время.
— Спокойной ночи, Феденька. Завтра можем еще поиграть. Азартно ты играешь. С такими всегда интересно провести время, не соскучишься…
— Спокойной ночи, господа, — попрощался Федор и направился в свое купе, с досадой размышляя: — «Черт бы вас всех побрал! Вы такие же господа, как я Папа Римский…»
Павлуша сладко спал. И Федор облегченно вздохнул: не надо было рассказывать честнейшему Павлуше, что он проиграл почти все свои сбережения, с которыми отправился покорять Москву. Шаляпин снял верхнее платье и еще долго ворочался на жестком диване, проклиная свое легкомыслие.
Русская литература XX века с её выдающимися художественными достижениями рассматривается автором как часть великой русской культуры, запечатлевшей неповторимый природный язык и многогранный русский национальный характер. XX век – продолжатель тысячелетних исторических и литературных традиций XIX столетия (в книге помещены литературные портреты Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, В. Г. Короленко), он же – свидетель глубоких перемен в обществе и литературе, о чём одним из первых заявил яркий публицист А. С. Суворин в своей газете «Новое время», а следом за ним – Д. Мережковский.
Книга посвящена жизни и деятельности классика советской литературы Алексея Толстого Автор, основываясь на воспоминаниях современников, на новых архивных документах, показывает жизнь писателя, историю создания его романов, таких, как «Петр Первый» «Хождение по мукам» рассказывает о его встречах с замечательными людьми своего времени Горьким Есениным, Станиславским.
На основе обширного документального материала создан образ Петра Александровича Румянцева, одного из организаторов русской регулярной армии, применившего новые стратегии ведения боя, человека сложного, противоречивого, мужественного и бесстрашного. Первая русско-турецкая война и разгром турок на притоках реки Прут вознесли его в ранг величайших полководцев XVIII века.В августе 1999 года Виктор Васильевич Петелин за книгу «Фельдмаршал Румянцев» получил литературную премию имени Валентина Пикуля.
Знаменательное шествие великого певца по стране и миру продолжалось до тех пор, пока жизнь в России стала для него невозможной. О творчестве великого певца в первой четверти двадцатого века, когда страну сотрясали исторические события, изменившие все ее социально-экономическое устройство, о его отношениях с другими выдающимися деятелями русской культуры, о тех обстоятельствах, которые заставили его отправиться в эмиграцию, о его победах и потерях в эти годы рассказывает в своей книге писатель и литературный критик.
Перед читателями – два тома воспоминаний о М.А. Шолохове. Вся его жизнь пройдет перед вами, с ранней поры и до ее конца, многое зримо встанет перед вами – весь XX век, с его трагизмом и кричащими противоречиями.Двадцать лет тому назад Шолохова не стало, а сейчас мы подводим кое-какие итоги его неповторимой жизни – 100-летие со дня его рождения.В книгу первую вошли статьи, воспоминания, дневники, письма и интервью современников М.А. Шолохова за 1905–1941 гг.
«Мой XX век: счастье быть самим собой» – книга уникальная как по содержанию, так и в жанровом отношении; охватывающая события с декабря 1956 года по нынешнее время. В декабре 1956 года Виктор Петелин выступил с докладом «О художественном методе», в котором заявил, что тормозом развития русской литературы является метод социалистического реализма, написал яркую статью «Два Григория Мелехова», в которой, как уверяли в своей книге Ф.А. Абрамов и В.В. Гура, «нарисован совершенно положительный характер Григория», с большим трудом издал книгу «Гуманизм Шолохова», в статьях о М.А.
Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.