Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [162]

Этот процесс имел как положительные, так и отрицательные аспекты и последствия. Одним из отрицательных было то, что из-за него были отброшены и ликвидированы существенные демократические достижения, проистекавшие из объединения КПГ и СЕПГ. Это нанесло значительный урон СЕПГ, помешав переходу к строительству социалистического общества.

Решение СЕПГ от 1952 г. начать строительство основ социализма было принято как раз во время нарастания международной напряжённости между Советским Союзом и западными державами. В Корее уже два года бушевала война. На её фоне в советском руководстве возросли опасения возможности военной агрессии в ближайшем будущем. Поэтому было усилено давление на все социалистические страны, приступившие к тому времени к строительству социалистического общества. В октябре 1952 г. в Москве состоялся XIX съезд партии; по этому случаю КПСС и лично Сталин навязали общую политику руководителям коммунистических партий социалистических стран. Сталин потребовал бо́льших усилий для повышения обороноспособности, что сулило значительную нагрузку на экономику.

В ГДР военные расходы, которые до того оставались относительно невелики, на уровне 500 миллионов марок, за несколько лет выросли до 2 миллиардов марок, из-за чего возникли крупные экономические и финансовые проблемы. На просьбу, обращённую к советскому руководству, уменьшить в связи с этим объём репараций, а также не взимать плату за переданные советские акционерные предприятия, Сталин ответил отказом.

Поэтому в 1953 г. пришлось ввести программу строгой экономии, связанную с повышением цен на продукты питания и потребительские товары, с сокращением социальных расходов, повышением платы за жильё и налогов и 10-процентным повышением норм выработки на промышленных предприятиях и в строительном секторе, и т. д.[258] Спущенное сверху повышение норм выработки произвело эффект меры наказания, вызвав крупные акции протеста среди рабочего класса. Дополнительное возмущение вызвали меры вроде изъятия продуктовых карточек. Все эти действия, которые, как сегодня доказано, следовали из советских требований, в скором времени привели к изменению общественного мнения.

Руководство СЕПГ было вынуждено отменить большинство этих распоряжений: решение об этом исправлении политического курса было принято политбюро 14 июня 1953 г. В нём сухими словами заявлялось, что в последнее время были приняты неверные решения, которые отныне отменяются. Однако повышение норм выработки осталось нетронутым. Поскольку не было дано разъяснений о причинах ошибок, то это решение отнюдь не принесло успокоения. Повсюду проходили забастовки, а 17 июня 1953 г. произошли организованные демонстрации протеста во многих городах. Не было никакого народного восстания, как утверждали на Западе, но было явное выражение недовольства. Однако правда состоит не только в том, что протесты целенаправленно разжигались пропагандой из Западного Берлина, но и в том, что руководство ГДР не понимало серьёзности положения и не было способно к решительным действиям. Оно настолько растерялось, что некоторое время казалось связанным по рукам и ногам.

В Политбюро КПСС, в котором после смерти Сталина 5 марта 1953 г. решающие роли поначалу играли Маленков и Берия, решили, что ГДР создаёт слишком большие трудности и поэтому удобнее будет отказаться от построения социализма в ГДР и вновь стремиться к объединённой буржуазной Германии. Предложение, исходившее от Берии, было поддержано Маленковым и остальными, и получило большинство в Политбюро, несмотря на отдельные голоса против. Такое поведение советского руководства показывает, что в те дни оно, очевидно, не могло вести продуманной и целенаправленной политики. После отказа западных держав в марте 1952 г. в ответ на предложение Сталина, следует считать проявлением слабости и головотяпства тот факт, что Москва повторила это предложение в июне 1953 г. В результате Ульбрихт, Гротеволь и Эльснер были вызваны в Москву, где их вынудили согласиться с решением, согласно которому для «скорого построения социализма» в ГДР нет объективных условий и потому с этого момента нужно немедленно вновь взять курс на объединённую Германию. Очевидно, советское руководство было готово принести ГДР в жертву в качестве объекта торга.

Независимо от того, что II партийная конференция СЕПГ приняла решение начать строительство социализма — речь, кстати, не шла о «скором построении», — распоряжения, которые напрямую привели к событиям 17 июня, были сделаны непосредственно советским руководством. Однако теперь руководство СЕПГ вынуждено было расплачиваться за это перед общественностью ГДР.

Неудивительно, что в руководстве СЕПГ происходили серьёзные споры, тем более что за несколько дней ситуация полностью изменилась. К тому времени борьба за власть в Политбюро КПСС, начавшаяся со смертью Сталина, временно прекратилась. Берия был арестован как «предатель и агент империалистических держав» и на секретном процессе приговорён к смерти. Всё это произошло совершенно в стиле сталинской практики.

В итоге положение большинства в Политбюро КПСС изменилось. Хрущёв получил большее влияние, хотя и был избран первым секретарём ЦК КПСС только в сентябре 1953 г. Решение об изменении политики в отношении ГДР теперь называлось предательством социализма и было отменено особым решением. Благодаря этому изменилось также отношение советского руководства к ГДР. Раз Хрущёв в споре за власть в КПСС объявил намерение Берии прекратить социалистическое строительство в ГДР и передать страну империализму предательством социализма, то теперь он должен был быть сильно заинтересован в доказательстве того, что социализм в ГДР вообще возможно построить. Поэтому он был готов ещё более сократить груз репараций и предоставить ГДР материальную помощь в виде кредитов, поставок сырья и передачи последних советских акционерных предприятий.