Восход Темной Звезды - [50]

— Это был эксперимент — опасный и ненадежный, — продолжал Вуал. — Сначала подопытными стали те, кто не представлял никакой ценности для нас. После, когда стало понятно, что препарат не смертелен, он был введен воинам. А затем — приближенным Владыки и ему самому. У нас не было выбора, мы все его получили, до конца не понимая принципа действия, и чем это нам может грозить. Советник Клайвер же в это время затеял заговор и поднял бунт против Владыки, обвинив его в том, что тот, ничего не делая для спасения мира, пытается отравить всех жителей в стремлении самому с кучкой приближенных воспользоваться единственной возможностью покинуть умирающий мир — Вратами.

— Йог-сотхотхом? — уточнил Дрэгон.

— Тогда он назывался просто Вратами, выглядел совершенно по-другому и требовал много Сил, — пояснил Вуал.

— Что было дальше, — Владыка не заметил, как увлекся рассказом.

— А дальше — мы предали нашего отца, наш мир и поддержали Клайвера. Мы оба уверяли себя, что не хотим лишних жертв, но не могли продолжать лгать себе, видя смерть отца и всех его приближенных. И Азазот, и я поняли, что в тот момент стали отступниками, и пощады нам не будет. Теперь слишком поздно для сожалений и оправданий.

— Советник и его приближенные беспрепятственно покинул Даринию, — продолжал Вуал, опустив голову — убив отца, брата и тысячи тех, кто пытался ему сопротивляться. А мы остались на умирающей планете, зная, что нас ждет участь, гораздо худшая, чем быстрая смерть от руки убийцы. Расчеты оказались неверны, и катастрофа наступила быстрее, чем мы предполагали. Клайвер запечатал Врата, и у нас не было шансов на спасение. Азазот собрал оставшихся в живых, и мы попробовали создать новые Врата, способные увести нас оттуда. Это заняло какое-то время, и тогда произошло то, чего мы так боялись.

— Я не стану рассказывать о том, что мы пережили, когда поняли, что опоздали, и угроза надвигается слишком быстро. Мы все имели несчастье увидеть первый и последний в своей жизни Восход Темной Звезды…

Наступило молчание, которое Дрэгон не спешил прерывать. Он понимал — никому ранее не доводилось слышать подобного. Он мог бы поклясться, что прекрасно знал историю своей расы, своего рода, но теперь… Все, чему он верил, то, что он считал незыблемым начало терять всякую ценность, перед правдой, открытой ему Вуалом. Мог ли он этому верить? Мог и верил. Благодаря новой Силе, он легко различал ложь и правду, и теперь он был уверен — Вуал не лжет. Незачем.

— Но если ты говоришь, что Тирэн был убит в тот день, как… — договорить ему не позволило выражение, появившееся на лице Хока. Вуала. Столько скорби и боли до сих пор он видел, только когда смотрел в глаза Анны.

— Мы все подверглись ее гибельному влиянию. Но не для всех оно стало губительным, — Дрэгону показалось, что голос Вуала дрогнул. — Они восстали. Все, кого мы уничтожили, кого предали и убили, восстали совсем другими, не похожими на тех, кого мы знали до этого. Чуждыми и страшными, с Силой, способной уничтожить любого. Именно таким вернулся Тирэн, — закончил свою исповедь Вуал.

— Вернулся откуда? — не сдержался Владыка.

— Не знаю, — признался Древний, — из небытия, с той стороны… Мы были слишком напуганы, чтобы думать об этом. Воспользовавшись Вратами, мы запечатали их, навсегда лишив возможности Тирэна добраться до нас.

— И все же, ему каким-то образом это удалось, — задумчиво проговорил Владыка.

XIV

Мир Темной Звезды

Я постоянно чувствовала за собой слежку. Не то, чтобы до сих пор я бесконтрольно рыскала в стане врага, но теперь наблюдение стало более явным. Видимо Тирэн таки задолбался со мной возится, и поручил это кому-то другому.

Я же, после неудачной попытки открыть Йог-сотхотх, чуть было не закончившейся моей смертью, старалась не совершать импульсивных действий и быть паинькой. По-прежнему, нечто внутри меня стремилось вырваться отсюда любой ценой, и я полностью поддерживала это стремление, но… Слова Тирэна о том, что я подверглась чьему-то влиянию, не выходили у меня из головы. Если это действительно так, значит выбор у меня небольшой: дождаться, пока ликвидирует эту проблему в моем лице, либо постараться отсюда выбраться любой ценой и добраться до того, кто способен на подобное. И найти Кайла — живого или мертвого. Я должна точно знать, что с ним, иначе это будет мучить меня всю жизнь.

А еще, к моему глубокому удивлению, Тирэн перестал исчезать и практически все время проводил в Замке. Это на некоторое время меня насторожило, но вскоре, махнув рукой, я решила, что это никак не должно мне помешать. Наоборот…

Участились его визиты в мою комнату, и я была вынуждена терпеливо, нацепив на лицо маску полнейшего спокойствия, отвечать на вопросы, поддерживать беседу, и изо всех сил стараться ничем не вызвать подозрений столь гостеприимного хозяина. Совершенно сбитая с толку столь резкой переменой в его поведении, мне оставалось только догадываться, какой новой гадостью мне это грозит? Мысль о том, что это существо старается наладить родственные связи, я отвергла еще в первые дни нашего вынужденного знакомства.

Однажды, ближе к ночи, я вновь была вынуждена созерцать Тирэна, вольготно расположившегося в единственном кресле и ведущего разговоры ни о чем. Он замолчал, что резко вывело меня из состояния задумчивости, и предложил: