Восход доблести - [33]

Эйдан шел все дальше и дальше и, когда он добрался до холма, то увидел дорогу, раскинувшуюся перед ним, проложенную в снегу в сторону юга. Наконец, оказавшись вне поля зрения стражи, мальчик бросился бежать, преисполнившись решимости убраться как можно дальше, прежде чем они все поймут и отправятся за ним.

Эйдан бежал так быстро, как только позволяли его легкие, пока он не стал жадно хватать ртом воздух. Пораженный холодом, огромным пустым ландшафтом, он хотел, чтобы сейчас рядом с ним был Лео, и мальчик пожалел о том, что отдал его Кире. Эйдан спрашивал себя, как далеко он сможет уйти. Он так и не выяснил, где находится его отец, но, по крайней мере, знал, что тот ушел на юг, и теперь он отправится именно туда. Эйдан понятия не имел о том, как далеко занесут его ноги, прежде чем он выбьется из сил или пока не замерзнет до смерти. У него не было ни коня, ни провизии, и он уже дрожал от холода.

Но Эйдану было все равно. Он был счастлив из-за того, что оказался на свободе, что у него была цель. Он отправился в путешествие, как его отец, братья и Кира. Теперь Эйдан был настоящим воином, которому не нужна ничья защита. И если это и означает быть воином, тогда именно это он и сделает. Эйдан докажет всем, даже если эта попытка приведет его к смерти.

Продолжая идти, Эйдан думал о своей сестре. Его мучил вопрос о том, как Кире вообще удастся пересечь весь Эскалон? Находится ли по-прежнему рядом с ней Лео?

Эйдан побежал по дороге, пока она не привела его к краю Тернового Леса. Он вдруг услышал шум позади себя и укрылся за деревом.

Мальчик выглянул из своего укрытия и увидел на дороге приближающуюся телегу, которая двигалась на юг. Впереди сидел фермер. Телега, доверху нагруженная сеном, была запряжена двумя лошадьми. Она гремела и подпрыгивала на неровной дороге и казалась ужасно неудобной. Но Эйдану было все равно. Эта телега ехала в его направлении и, подумав о своих, уже побаливающих, ногах, мальчик понял, что только это имеет значение.

Эйдан быстро обдумал свои шансы. Он мог попросить фермера подвезти его, но тот, вероятнее всего, откажется и отправит его обратно в Волис. Нет. Ему придется пойти другим путем – своим собственным путем. В конце концов, разве не это означает быть воином? Воины не просят разрешения – когда на кону стоит честь, они делают то, что должны.

Эйдан ждал подходящего момента, его сердце бешено колотилось, пока телега приближалась. Едва сдерживая свое волнение и нетерпение, он подождал, пока она проедет мимо него. Стук ее колес был таким громким, что наполнил воздух. Затем, как только телега проехала мимо него, Эйдан выпрыгнул из-за дерева и побежал за ней.

Решив остаться незамеченным, Эйдан пригнулся, осознавая, как ему повезло в том, что грохот колес заглушал хруст снега под его сапогами. Телега двигалась достаточно медленно для того, чтобы он смог ее догнать, учитывая изрытые дороги. Одним быстрым движением мальчик подался вперед и запрыгнул в заднюю часть телеги, приземлившись в сено.

Эйдан низко пригнулся и посмотрел вперед, чтобы убедиться в том, что фермер его не заметил. К его огромному облегчению, тот не оглянулся назад.

Эйдан быстро спрятался под сеном, найдя его более удобным, чем он представлял. Кроме того, оно было теплее, укрыв его от холода и сильного ветра. Оно даже в некоторой степени смягчало удары.

Эйдан облегченно вздохнул. Вскоре он почувствовал, как его тело начало расслабляться, поддавшись ритму телеги. Он ударялся головой о древесину, но его это больше не волновало. Мальчик позволил себе улыбнуться. Ему это удалось. Он направляется на юг к отцу, к братьям, к битве своей жизни. И никто – никто – не удержит его.

Глава двенадцатая

Мерк стоял рядом с девушкой, наблюдая за тем, как над местностью Ур поднимается утреннее солнце и, пока она тихо плакала рядом с ним, его сердце разбивалось на части. Она стояла над телами своих погибших отца, матери и брата и рыдала в течение всей ночи. Мерку понадобился не один час на то, чтобы оторвать ее от семьи и уговорить похоронить их.

Мерк вернулся к работе, взялся за лопату и начал копать снова и снова, как делал уже несколько часов. Его руки загрубели, он решил, по крайней мере, похоронить их тела и как-то утешить девушку. Это было меньшее, что он мог сделать. В конце концов, она спасла ему жизнь, чего для него прежде никто не делал. Мерк все еще ощущал боль в спине от выстрела и вспомнил, как она вышла вперед, убив того преступника, после чего вынула стрелу и исцелила его рану. Она вернула Мерка к жизни этой долгой и ужасной ночью, и теперь у него было достаточно сил для того, чтобы помочь ей. Каким бы странным это ни показалось – он пришел сюда, чтобы спасти ее, но теперь ощущал себя перед ней в долгу.

Мерк проткнул грязь лопатой, продолжая копать. Запах едкого дыма от конюшен, которые все еще горели, забивался в его ноздри. Ему нужно было прогнать эту тяжелую ночь из своих мыслей, заняться какой-то физической работой. Мерк осознавал, как повезло ему, что он выжил, он был очень близок к смерти после того выстрела. Он бы умер, если бы не эта девушка. Мерку не нравилось это ощущение привязанности, которое он к ней испытывал и, продолжая копать, он старался прогнать ее из своих мыслей. Копание земли было изнурительным, его рана все еще причиняла ему боль, но это помогало ему не думать о ее слезах и о смерти этих добрых людей. Мерк не мог избавиться от чувства вины – если бы он пришел раньше, возможно, они все по-прежнему были бы живы.