Восход Черной Звезды - [56]

Тем не менее, в набрюшной сумке свободного места было маловато. Пару раз Молния обиженно застонала, когда стенку мешка болезненно задевал то ботинок с жесткой подошвой, то пряжка ремня, то твердая кобура.

— Поосторожнее! — сурово приказал Юпитер урню, и Айк виновато втянул когти, с помощью которых урни ловко карабкались на деревья.

Молния зафыркала, сжала мышцы набрюшной сумки, но стоило лишь Юпитеру ухватить ее за соски как следует и дернуть их вверх, как Молния послушно взлетела в пропитанный влагой воздух.

Как все верховые птицы, Молния росла и воспитывалась вместе со своим седоком. Малютка-Юп протиснулся в едва начавшую плодоносить сумку юной Молнии, когда им обоим от роду было почти ничего. Они росли вместе. Молния слушалась руки Юпа с легкостью, которую дает долгая привычка, хотя время от времени Юпитеру приходилось и власть применять. Аппетиты Молнии разгорались все сильнее, поэтому когда мимо пронеслась неосторожная птичья стайка, Юпитеру пришлось сурово пресечь попытки его птицы броситься в погоню. В остальном же Молния вполне ровно летела сама по себе. Юп позволил себе расслабиться, поболтать с умником Айком, поглазеть на проплывавший внизу пейзаж. Но в основном время он тратил на беседу с урнем.

— Как? — воскликнул Айк, потрясенный. — Ты не видел встречу даже в записи?

Юпитер поддерживал урня, чтобы тот мог выглядывать поверх края сумки.

— Времени не было, — сухо сказал он.

Айк с упреком шевельнул нижней челюстью. Челюсть урней была почти единственной частью тела, двигая которой они могли выражать эмоции, наподобие того, как люди машут головой. Голова урней жестко крепилась к торсу, как у кита или клопа. Движение челюстью означало негодование.

— Ты пропустил самое важное событие в истории Мира! — сказал Айк и порылся в сумочке на поясе, отыскивая карманный просматриватель. Молния протестующе пискнула, когда углом просматривателя урень задел мягкую чувствительную подкладку набрюшной сумки.

— Смотри, — велел урень, набирая код записи, демонстрирующей встречу президента.

— Нет-нет, назад прокрути, — попросил Юпитер, и урень послушно выполнил просьбу. Юпитер, впившись взглядом в экранчик, ахнул от возбуждения, когда президентская яхта в точно рассчитанном месте ворвалась из переход-пространства в нормальное. Яхта не пыталась убежать от приблизившегося челнока. Захваты ловко поймали кораблик — «клак-клик!», — изображение расплылось, потому что урень включил ускоренную перемотку вперед, возвращаясь к сцене посадки, и Юп увидел Большую Полли, губернаторшу всего американского Мира, торжественно подъезжающую к яхте, чтобы поприветствовать президента. Урень заглядывал в экранчик через плечо Юпа.

— А президент совсем маленького роста, как ты считаешь?

Лицо у Юпа стало деревянное.

— Маленького роста? Рост у него вполне нормальный, — сказал он жестким, военным тоном. Нечего всяким урням критиковать Настоящих Американцев, да еще в присутствии Юпа! Что он себе позволяет? Впрочем, Большая Полли и вправду нависла над президентом, словно башня.

Не имеет значения. Главное, президент наконец ступил на поверхность Мира. Грядут великие события! Уже сейчас, как сообщил индекс-просматриватель, президент и две желтокожие сестрицы, прибывшие с ним на яхте, проводят совещание с сенаторами, которые успели собраться в Космогороде. И новые сенаторы, новые конгрессионессы, военные лидеры и офицеры, вроде Юпитера, поспешно стягиваются к Космогороду. С каждой минутой…

— Так поспешим же, — взмолился Айк. — Вдруг пропустим парад? Я не хочу пропускать парад!

— Молния и так летит как может быстро, — строго возразил Юпитер, но, тем не менее, тайком сжал управляющий сосок птицы. Молния вновь протестующе застонала, но скорости все-таки прибавила, самую малость. Юп понимал, что большего из птицы не выжать. Пристроившись рядом с урнем, он предался созерцанию местности, проплывающей внизу, и погрузился в мечтания; постепенно губы его раздвинулись в широкой счастливой улыбке, которая уже не покидала его лица.

Если бы, скажем, Кастор или Делила наблюдали за полетом Юпитера снизу, то их глазам предстало бы необычное и несколько пугающее зрелище. Над краем сумки торчали две головы: одна человеческая (пусть даже с очень загорелым лицом и суровым выражением), а вторая столь же мало напоминала человеческую, как морда какого-нибудь крота. Урни относились к млекопитающим животным, в известной степени. И по крайней мере, были они теплокровными, с преимущественно мягкой кожей почти по всему телу. Но внешне скорее напоминали насекомых размером с собаку-терьера; а лица их вообще ни на что похожи не были, невозможно было подобрать земного соответствия. Внешний вид Молнии, с ее плотным кургузым туловищем, набрюшной сумкой и восьмиметровыми стрекозьими крыльями, был тоже весьма причудлив — с точки зрения землянина. Скорее всего, землянин, завидев подобное создание, сначала застыл бы на месте, широко раскрыв от изумления рот, а потом бросился наутек со всех ног. Но внизу сейчас не было случайно заблудившихся землян. Работавшие в полях урни поднимали головы, провожая птицу взглядом, глупики в знак приветствия принимались весело кувыркаться, пока умник-бригадир щипками и угрозами не принуждал их вернуться к работе. Юп вел птицу на небольшой высоте, чтобы избежать лишних встреч с птичьими стаями, и они почти на бреющем полете проносились над зданиями и верхушками деревьев. Они отчетливо слышали все звуки, доносившиеся снизу, в особенности, если случайный умник или человек приветствовал пролетающую верховую птицу и ее седоков: «Почтение вашему Живому Богу — президенту!», «Свобода Америке — навсегда!»