Вошь на гребешке - [43]
Ночь плоскости оказалась блеклой, природный мрак сильно разбавлялся нездоровым фонарным светом, он превращал небо за окнами в тусклое нечто без звезд и глубины.
В больнице стало тише, людей в коридорах поубавилось. Милена изучила постоянных, одетых в халаты — слово уже обрело смысл, как и понятие "униформа". Серебро взблескивало во взгляде невысокой девушки. Она полусонно пристроилась в коридоре, за столом. Поправляя пушистые рыжеватые волосы, лезущие в глаза, девушка читала книгу, упакованную местными технологиями в "электронный формат". Так сказал один из врачей, здороваясь с рыженькой. Назвал её умницей и посоветовал не засиживаться допоздна, дежурство-то заканчивается. Еще серебро вроде бы показалось, мелькнуло на миг в улыбке старика, обреченно хрипящего больным горлом в дальней палате. Средних лет врач устало, отупело просматривал какие-то листки — и все же Милена рассмотрела и в нем, сером от бессонницы, крохи серебра.
Так мало, что надеяться вроде бы не на что. Милена обдумала варианты и выбрала девушку, как самую молодую и удобно сидящую почти рядом с телом расслоившегося. Первое общение, если таковое удастся наладить, очень важно. Чувствуя себя ничтожным семечком в потоке весеннего ветра, Милена обреченно и старательно расставалась со свободой. Врастала в мир, пускала корни, пробовала дотянуться до питательного серебра, какое одно только и имеет дар пробудить в сухом семечке — чудо роста, родство с миром.
Рыженькая вздрогнула, поежилась, быстрым движением погасила "электронный формат" и убрала в сумку. Прошла по темному коридору. Переоделась в отдельной комнате, изредка и без внимания поглядывая в небольшое зеркало. Сменив обувь, девушка зацокала каблучками по коридору — все дальше от полутрупа, погруженного в кому. По лестнице вниз, через двери, коридоры, переходы... Милена ликовала, удаляясь вместе с рыженькой и примечая, как слабеет прежняя связь. Мир придвинулся, перестал походить на мираж. В нем внятно различались запах ночи и скудная, болезненная влажность давнего дождя, смешанного со снегом. Мурашки серых полужидких капель испуганной мошкарой облепили все поверхности — да так и остались плеснево преть...
Фонарей было мало, девушка спешила, рисковала подвернуть ногу на скользком, но шага не замедляла. По длинной алее она добралась до дороги, огибающей изгородь неухоженного парка. Глянула на маленький навес возле фонаря — и вздохнула, почти всхлипнула. Вдали затихало ворчание большой машины, именно её и проводил разочарованный взгляд. Девушка пробормотала невнятно про автобус и дурацкое расписание, которое всегда нарушается. Добрела до остановки — так она назвала навес — и пристроилась в темном уголке, на краю скамейки, прижалась к стенке. Подтянула воротник куртки повыше, к лицу, и замерла.
Милена величественно повела плечами и презрительно фыркнула: все это удалось представить очень внятно. Первую ученицу Файена дожидались всегда. Автобус, буг, карета — не важно. Она умела поставить себя так, что обреченно и огорченно глядели ей в спину, но не наоборот.
Мимо прошелестела небольшая машина, на миг залила остановку мертвым светом и сгинула в ночи. Все стихло. Прошло время, вторая машина проревела и скрылась. Девушка мерзла, спрятав руки в рукава и не делая попыток повлиять на поведение незнакомых людей. По мнению Милены это было глупо, а чужая неловкость неизменно вызывала раздражение. Рыженькая молода, недурна собой и к тому же — травница, то есть, по-местному, врач. Не последний человек в их мире, уж наверняка.
Далеко, за изгибом дороги, наметился новый звук машины, и Милена затосковала. Так отчетливо увиделось: вот она выходит в свет, чуть щурясь и не уделяя проезжающим внимания. Делает движение головой, меняя узор волны длинных русых волос. И машина останавливается — это так просто! Но рыженькая не слушала советов, жалась к темной стенке.
Машина приближалась, тревожно взрыкивая. В её нутре неприятно рокотало. Возле остановки машина резко замедлилась, визжа тормозами. По инерции она все же миновала фонарь и замерла поодаль. Сразу распахнулись все дверцы, ударил низкими басами сплошной грохот, ничуть не похожий на музыку. Люди полезли наружу.
— Медичка, сочненькая, — вроде бы разобрала Милена.
Все иные слова были малознакомы, но в общем-то не нуждались в осмыслении. Люди, изрыгающие эти слова в поток басовитого грохота музыки и хриплого речитатива пения, ни о чем не задумывались, они вряд ли могли и хотели внятно соображать.
Рыженькая охнула, медленно, прилипнув мокрой спиной к стенке, сдвинулась по скамье. Наконец очнулась, рывком вскочила, побежала прочь от фонаря, машины и остановки. Ноги в узких туфельках подламывались на каждом шагу, забор был — враг, он мешал укрыться в парке. И дорога была — враг, она слишком гладко ложилась под подошвы преследователей.
В первый миг Милена не вспомнила, что её саму никто не видит, потому лишь презрительно хмыкнула, разворачиваясь к недоумкам. Она все-таки была первой ученицей замка и даже Черна, затевая вражду, сперва думала, а затем ссорилась — ну, когда оставалась в уме...
«Свобода!» — сказала сбежавшая от подданных королева, и вздрогнула империя, на которую направила свое внимание эта милая и совсем не злая ведьма, не умеющая жить тихо. Увы, ее дети тоже не промолчали, все шесть, да и король наточил клинки и снарядил лук… Все надели маски, желая сохранить тайну своего пребывания в большом мире. И начался большой королевский маскарад, о котором люди вряд ли забудут даже много поколений спустя. На этом маскараде кое-кто под маской найдет судьбу, а иные просто развлекутся от души, обучая пустынных злодеев шамииров щедрости, эфрита — жизнелюбию, гномов, сказать страшно… высотному пилотажу.
Эльфы – злобные мелкие существа. Женщины гномов бородаты и страшны собою. Ведьм следует жечь, особенно черных. Мудрые прячут знания оттого, что жадны… Заблуждений немало у любого народа. Они разделяют прочнее Черной стены, опоясавшей страну эльфов. И помогают окрепнуть, набрать силу большому злу, опасному для всех.Преодолеть беду можно. Правда, для этого гномам придется учиться верховой езде, а Совету мудрых признавать свою неспособность объяснить природу и границы способностей одной деревенской ведьмы… Кстати, лучше о ней – шепотом.
Стоит быть осмотрительнее, высказывая несбыточные желания. Даже дома, наедине с собой и в плохом настроении. Потому что они могут исполниться. Правда, для этого придется тонуть в болоте, прыгать со скал, возвращать к жизни погибающих, забывая о себе. То есть вести себя совсем не так, как в прошлой тихой жизни. Только упорство и только труд, ведь иначе загаданные желания не сбудутся. Да и плату за их исполнение стребуют по полной. Зато какой же вам замечательный дарят мир! Будут и настоящие друзья, и любовь, и признание, и смысл новой жизни… А если так, стоит ли быть осмотрительнее? Эх, была не была…
Вы видели живого эльфа? Нет…Я тоже.Мне даже ни разу не удалось взглянуть на труп. Настоящий, не в телехронике или отчете корпуса дагов. Между тем уже пять лет я учусь в колледже, работала во время практики на улицах. Свободный поиск, облавы, плановые операции… И — не везет! Обидно, горько… и смешно. У ведьм обычно с удачей нет особых проблем. С исполнением заветного желания тем более. Это — самое заветное.Нет, вру. Самое-самое у меня иное. Не увидеть, а убить. Почуять, выследить, заманить в ловушку, обложить так, чтобы не смог выскользнуть.
Если твои имена и прозвища уже давно стали легендой, если они внушают страх и уважение каждому, если золота у тебя до бессмысленности много, – согревает ли душу такая слава? Окрыляет, наполняет жизнь смыслом? Нет! Ни деньги, ни страх не восполнят дракону, утратившему крылья, радости полета. Тогда как найти свой путь? Просто ослабить повод и дать свободу коню. Вмешаться в течение чужих судеб, подставить свой непобедимый клинок под удар, назначенный другому… Позволить себе обзавестись друзьями, заранее зная, что переживешь их и снова будешь одинок.
Они готовы на все ради обретения свободы, и горе тем, кто попытается им помешать. Ведь когти могучих и опасных волвеков, наделенных разумом, остры, реакция безупречна, а их вожак прекрасно знает, куда вести свою стаю…Им не хватало совсем немногого, чтобы осознать себя и свое место в мире, понять, ради чего стоит жить, а ради чего умирать. Но нашлась та единственная, которая за их устрашающей внешностью разглядела преданные и открытые души. Теперь они смогут докричаться до мира, обретут долгожданную свободу…
Жизнь лунатика становится нестерпимой, когда многие вспоминают про флаг, который некогда первый человек привёз на Луну. И Петька тут не поможет.
Созерцательная фантастика о первопроходцах и соединителях Космоса. Короткий рассказ о человеке, умеющем летать, как чайка Джонатан Ливингстон. И попытка ответа на вопрос о том, как увидеть то, что у всех на виду.
Орбитальные лифты, грузовые челноки и прииски Гелия-3. Трудные, смешные и грустные эпизоды в амбициозной и высокотехнологической гонке за будущим. Конкуренты НАСА и Китайского космического агентства. Интервью с современниками и очевидцами событий. Репортаж от первого лица. Воспоминания непосредственных участников.
Как связан унылый, да еще подвальный офис на месте бывшего ресторана "Космос" с трансгалактическим лайнером? И почему замотавшийся и, честно говоря, довольно бесхребетный Начальник иногда ощущает себя Капитаном? Возможно, мы не все знаем не только о себе самих, но и о своей работе…
Рассмотрение пустынь вселенной "Звёздные Войны" и связанных с ними сюжетов, в качестве отсылок к мотиву Библейских событий в Иудейской, Иорданской и Синайской пустынях.
Коммерческий транспорт "Олимп" выходит из прыжка в системе бозонной звезды. Людям предстоит колонизировать новую планету. Помочь в этом призван Харон, готовый принести себя в жертву и превратиться в одно из составляющих экзотической системы.