Вошь на гребешке - [222]

— Не такая у нас и плоская плоскость, — подмигнул темноте Петр.

За год жизнь наладилась. Есть документы, спасибо Василию, чье звание до сих пор загадка, как и принадлежность к конкретному роду спецслужб. Маришка сразу и ловко исключила вопросы, произведя Василия в Хоттабычи, кликуха закрепилась за ним в компании.

Есть дом, оплатил его Паша, но этот долг уже возвращен. Полы перебраны, гнилые столбы деревянного фундамента заменены. Не велика работа, если разобраться. Вот выдрать из грунта вросший дом бабы Люси — это был подвиг. Ну и тезкин дом подновлялся не без осложнений — деда Петра. В окрестностях много дел, особенно мелких, каждодневных. Нелепо: он поселился рядом со столицей, а живет в пустыне, где людей меньше, чем в родном Нитле. И, что гораздо печальнее, эти люди старые, одинокие и никому не нужны. Плоскость... Зато добыча важных здесь денег оказалась куда проще, чем стращал Влад. 'Дачники — оазис в пустыне', — это был намек Паши, а Носорог умеет подсказать полезное.

Телефон вздрогнул, словно каждый звонок его заранее пугал.

— Петр, — анг напомнил себе здешнее имя.

— Задержусь, — сообщил Василий, он же Хоттабыч. Запнулся и со значением, то есть исключтельно безразлично по тону, добавил: — Инцидент... имел место. Но к шестнадцати тридцати рассчетно буду. — 'Внутренний', которого Милена именовала шокером, еще помолчал и безразлично уточнил, зная ответ, ведь на особняк навел именно он: — Ты дома?

— Почти.

— Ну что ж... — Василий смолк, обрабатывая информацию. Вздохнул в трубку, как он делал всегда, затевая деловой разговор. — Я подогнал тебе добровольных помощников. Двоих. Ты ведь знаешь, я Хоттабыч, но мои подарки не задаром. Не фиг упрямо молчать в трубку. Посмотри ребят.

— Мы договорились...

— Гражданские, — уперся Хоттабыч. — Один вообще монах, прикинь? Мухи не обидит.

— Рад за мух.

— В деревянном зодчестве сечет, наличники подновит, — не унялся Хоттабыч. — Второй тихий псих, безобидный. Поживут, расходы я беру на себя. Еще отвалю плюху уродам из вашей местной администрации, дорогу до бабы Люси вмиг отсыплют гравием, чисто евроремонт с полным контролем. А твое тупое прошение они уже засунули в... Н-да. Ей вызывали скорую.

— Сволочь ты зубастая, — похвалил Петр.

В трубке удовлетворенно притихло. Но отбоя не последовало. Пришлось кашлять и намекать: жду продолжения. 'Уазик' как раз притормозил и бодро запрыгал по ледяным колеям проселка. Слышимость немного ухудшилась, но быстро восстановилась. В трубке щелкало и скрипело очень многозначительно.

— Вот в это не лезь, а? — озлился Петр.

— Судимостей нет, — скучающим тоном выдавил Хоттабыч. — История жизни смутная, если копнуть глубже... Я сам, если припомнить толком, по рождению не столичный житель. Чую таких же ловких, сечешь? Прошлый раз я был прав.

Петр прервал звонок и сунул мобильный в карман. Скорость высоковата, машину таскает и подбрасывает — и это великолепно выколачивает из организма злость. Василий хочет, как лучше. Но в этом мире особенно остро стоит вопрос: кому именно — лучше? Важно помнить уточнение и угадывать ответ по возможности без ошибки. Василий рьяно служит стране, но как он понимает свою службу и слово 'страна', стоит обдумать отдельно и небыстро. Хоттабыч без брезгливости кормится с должности, он же ловко тасует врагов и покровителей.

Позволить змеиному клубку чужих интересов повиснуть на шее — нельзя. Отказаться слушать друга тоже нельзя. Даже если он лживый, ловкий сукин сын. Наполовину анг, наполовину — вууд в его худшем виде.

Помнится, Василий до крика возмутился, когда понял: Милена сгинула и не будет 'зачищать' чертей и прочие гадости, при ее появлении замеченные в плоскости. А ведь твердила чуть ли не о конце света! С месяц Василий ныл о подлости жителей Нитля, готовых бросить братьев по разуму на произвол. Заодно тот же Василийй поочередно расспрашивал всех, причастных к делу... Затем резко успокоился. Сверил записи ответов и убедился в их однозначности. Даже показал Петру-Плату досье по 'делу о чертях'. Широко улыбнулся и куда честнее прежнего сказал: хорошо, что никто 'сверху' не лезет в дела Земли. Начальства и без Милены много, женщины в управлении — тот еще головняк, красивые женщины с комплексом Клеопатры — нарыв, а шикарные, как Милена — катастрофа. На его памяти страна пережила с пяток 'концов света', так что все верно, люди сами должны разгребать. Или загребать... Три дня спустя Василий передал адресок первого загородного особняка и посоветовал погулять ночью вдоль забора.

Исподников по наводке Хоттабыча удавалось выявить нечасто. Василий откровенно мошенничал, подсовывая смутные дела, не имеющие решения — и Петр с улыбающимся во всю пасть вуудом наведывался то к отъявленным сектантам, то к религиозным фанатикам-террористам, то к бандитам. В определенных кругах пополз слушок о загадочной спецгруппе. Но доказательств не было, и слух вроде бы иссяк.

Дважды Петр натыкался на серьезных врагов, а после стычки с хормами отлеживался полный месяц... Как раз хватало времени, чтобы убедить Василия: анги не занимаются чужими делами. Потому что 'свои' в этом мире оставить не на кого. Ваил по-прежнему здесь и не намерен сдаваться.