Восемьсот виноградин - [59]

Длинные ноги, тонкие руки, блестящая цепочка… Такой женщине можно простить даже побег со свадьбы.

Джейкоб повернулся ко мне, пытаясь решить, за что наорать на меня в первую очередь.

– Ты подала на меня в суд? Большей пакости придумать нельзя.

– Ты не оставил мне выбора.

– Только зря усложняешь отцу жизнь. Нормальный судья твое дело даже рассматривать не будет. Сама ведь знаешь, верно?

Я кивнула, хотя Джейкоб прекрасно понимал, что мне нужно нечто другое. Если члены совета директоров не захотят связываться с судом, то вынудят его расторгнуть сделку. Джейкоб это знал, и я не могла взять в толк, почему он улыбается во весь рот.

– Ты чего улыбаешься?

– Меня восхищает твое упорство, пусть оно здесь и неуместно. Восхищает, на что ты готова ради семьи. И потом, ты рада меня видеть. Это приятно, особенно после вчерашнего. Мне жаль, что я так себя вел.

– Правда жаль?

– Немножко. – Джейкоб помолчал и добавил: – Ты что, шпионила за моей девушкой?

– Нет. Ли мне нравится. Она милая.

– Это не ответ. Ты шпионила за моей девушкой. Почему?

– Сама не знаю. Давай оставим эту тему.

Джейкоб посмотрел на меня – по-настоящему посмотрел.

– Хорошо.

Он указал на Мишель – очаровательную Мишель Картер. Итан Троппер стоял рядом на страже. Гости ловили каждое ее движение, но делали вид, будто заняты чем-то другим. Себастополские кумушки вполголоса обсуждали туфли, ноги, кожу кинозвезды. Группа мальчиков-подростков прохаживалась туда-сюда мимо стола, пытаясь набраться смелости попросить у Мишель автограф или же просто дотронуться до ее волос и сбежать. Разве можно их в этом винить? Мишель завораживала.

– Не ожидал ее здесь увидеть, – произнес Джейкоб.

– Пожалуйста, только не говори, что она сногсшибательна.

– А как насчет «сексуальна»?

Джейкоб улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ.

– Решила жить одной большой счастливой семьей?

– Да.

Он одобрительно кивнул.

– Не ожидал от тебя. Смелое решение.

Мы снова посмотрели на Бена с Мишель: Бен обнимал дочь, Мишель стояла рядом. Они прекрасно смотрелись вместе.

Джейкоб отвел в сторону мои волосы и положил руку мне на шею чуть ниже затылка.

– А если бы я сказал, что ты ничем не хуже Мишель Картер? – прошептал он мне на ухо.

– Я бы ответила, что ливень тоже предсказывал ты.

* * *

Когда я подошла к столу, они смеялись. Мэдди самозабвенно раскрашивала в сиреневый цвет Коржика из «Улицы Сезам», а Бен и Мишель наблюдали и помогали.

Бен заметил меня первым и подвинулся, освобождая мне место.

– Выбирай карандаш! – сказал он.

Мишель похлопала по стулу рядом с собой.

– Садись лучше сюда.

Я неестественно улыбнулась и села рядом с ней. Мишель тоже выдавила из себя улыбку.

– Бенджамин, ну-ка кыш отсюда. Дай девочкам посплетничать.

Бен встревоженно посмотрел на меня, но я кивнула, давая ему понять, что все хорошо. Он улыбнулся и потрепал Мэдди по голове.

– Пойду возьму ей сока. Тебе чего-нибудь принести?

Я не была уверена, к кому он обращается. В любом случае ответила Мишель:

– Мне как обычно.

Мы смотрели, как Бен пробирается сквозь толпу, неся Мэдди на руках. Он держал девочку высоко, чтобы она могла рассмотреть каждого гостя, каждое нарядное платье.

– Дочка очень его любит, – проговорила Мишель. Вид у нее был грустный. Возможно, потому что она так долго не давала им видеться, а они оказались просто созданы друг для друга. – Впрочем, Бенджамина нелегко не любить.

Я не знала, что ответить, однако Мишель и не ждала ответа. Ее внимание привлек кто-то другой.

– Боже… Это что, Генри Морган?

Мишель указала взглядом на Генри – остроумного и уверенного в себе Генри, который разговаривал с парой гостей. Гости слушали и смеялись.

– Поверить не могу! Несравненный Генри Морган!

– Откуда ты его знаешь?

– Лично мы не знакомы, но я большая его поклонница. Генри был приглашенным дирижером в Ла Скала, когда я приезжала в Италию на Венецианский кинофестиваль. Он просто великолепен. Так же великолепен, как Леонард Бернстайн[3]. Дирижирует всем телом, излучает за пультом такую страсть… В жизни не видела ничего подобного.

Мишель пожирала Генри глазами, как будто хотела съесть. И зачем только я ее пригласила?..

– Он друг семьи? Бенджамин упоминал, что твоя мать виолончелистка. Я бы очень хотела с ним познакомиться. Ты нас не представишь? Если, конечно, удобно.

– Уверена, Бенджамин с удовольствием сделает это за меня.

От Мишель не ускользнул мой язвительный тон, но она все равно улыбнулась – похоже, поставила себе целью меня очаровать. Как бы ей намекнуть, что, расточая похвалы любовнику моей матери, она вряд ли чего-то добьется?

– Кстати, я ужасно благодарна тебе за приглашение. Это ужасно много для меня значит. И для Мэдди тоже. Она ужасно к тебе привязалась.

Я улыбнулась, стараясь не подсчитывать, сколько раз Мишель повторила «ужасно».

– Я, разумеется, понимаю, что наша первая встреча прошла не слишком гладко, – продолжила она. – Мне бы очень хотелось это исправить.

– Уже исправила, когда согласилась прийти.

Мишель склонила голову набок, затем благодарно кивнула.

– Не знаю, интересно ли тебе мое мнение, но твое свадебное платье смотрится потрясающе. Никогда такого не видела. По крайней мере, на девушке, бегущей по бульвару Сансет.