Восемнадцатый лев. Тайна затонувшей субмарины - [23]

Он решил не возвращаться в букинистическую нору в Таллин (спасибо бабке, сорвавшей его с места), а стоящей работы на примете не имелось. В последние годы ребят с дайверскими сертификатами развелось как бухгалтеров в России начала 90-х, инструктором на каком-нибудь средиземноморском курорте можно было устроиться только по большому блату. Правда, оставалась еще Норвегия, на рыборазделочных комбинатах всегда требовались рабочие руки. Паршивое это занятие – стоять на конвейере и вспарывать брюхо золотым рыбкам, – но хоть на море.

Услышав утвердительный ответ, дочь шпиона попросила его срочно приехать.

– Это не телефонный разговор! – отрезала она.

– Теперь я не сомневаюсь, что ты родная дочь Стрем-стада, – хмыкнул Юра, но, заинтригованный, повиновался.

Через час он стоял у знакомой черной металлической калитки, украшенной коваными розами. Лена не пригласила его в дом, предложив прогуляться по саду.

– Там могут быть жучки, я теперь во все эти гадости верю, – девушка, мотнув головой в сторону особняка, брезгливо передернула тощими плечами.

Теперь ее украшала темная прическа «а-ля готесса», сменившая африканские косички. Лена, по всей видимости, все еще переживала затянувшийся период подросткового самоутверждения, бросая вызов миру, который отказывался ее замечать. «Надеюсь, эта краска смывается!» – почему-то подумал Юра.

Ее рассказ, довольно сбивчивый из-за перехлестывавших через край эмоций, занял более часа, суть же заключалась в следующем.

Пообщавшись с Юрой и твердо решив перевернуть страницу, связанную с отцом, Лена вдруг спонтанно позвонила «девушке Джеймса Бонда», последней спутнице жизни Стига Стремстада.

– Наверное, я сделала это со злости, он и мне, и матери столько навредил, что я все время думала: должно же быть всему этому хоть какое-то небанальное оправдание! Умереть от удара бутылкой по голове, поссорившись с какими-то подонками по пьяному делу. А коньяк он купил в «Системболагете», по случаю получения пенсии, которую ему неизвестно за что выплачивают из средств шведских налогоплательщиков. Сплошная мерзость! – сбивчиво пояснила мотивы своего нелогичного поступка Лена.

Выяснилось, что она принялась выспрашивать у Перниллы обо всем, связанном с последними днями жизни отца и рукописью, над которой он работал. Интервью в «Экспрессен» месяц назад с обещанием «книги-бомбы», как, всхлипывая, призналась Лене Пернилла, появилось после очередного скандала, который подруга закатила Стигу – мол, он только пудрит ей мозги, кропая какую-то ерунду втихую, сам же просто старается всеми силами удержать при себе бесплатную сиделку. Вот он и положил интервью в виде жертвы на очаг семейных отношений. Спустя примерно неделю на вилле появилась съемочная группа частной телекомпании StarMedia, готовившая документальный фильм о холодной войне для TV4, журналист и оператор. Снимали внутри и снаружи дома, пытались выяснить у Стремстада подробности о будущей книге, но тот отвечал уклончиво, лишь обещал сенсационные разоблачения, относящиеся к периоду Второй мировой войны. Лена прочесала Интернет, даже звонила в налоговое ведомство: StarMedia нигде не значилась. На ТV4 cообщили, что съемок фильма о холодной войне не планировали и компании StarMedia там не знают.

Кроме того, Пернилла рассказала, где Стремстад хранил материалы, которыми пользовался для написания книги. Один комплект документов и какие-то записи, «ерунда для моих друзей из СЭПО», как он язвил, хранились в ящике письменного стола, другой, настоящий, в том числе и главы рукописи, он держал в тайнике, сделанном под крышей гаража. Печатал свою книгу Стремстад на машинке – компьютеру не доверял, считая, что современная техника позволяет все считывать на расстоянии.

– Я поступила как последняя дура! – воскликнула Лена, в заключение своего рассказа неожиданно всхлипнув. – Ведь уже было ясно, что за ним и его документами кто-то охотится, надо было все срочно перепрятать, а я оставила все на прежнем месте. Сегодня утром я обнаружила, что тайник пуст.

– Ты прочитала, что там было? – Юра приобнял девушку за плечи, утешая – с первой встречи мечтал о такой возможности, – но та дернулась и сбросила руку.

«Вероятно, в феминизированной Скандинавии обычные приемы соблазнения не срабатывают», – отстраненно констатировал он, хотя, казалось, и был целиком поглощен рассказом.

– Не успела, только перелистала, – вздохнула Лена. – Какие-то документы военного времени, некоторые на русском. Пернилла сказала, Стремстад ей как-то похвастался, что руководил в 80-е годы уничтожением части архива военной разведки, бумажные документы переводили на микропленку, он кое-что стащил «на черный день». Насколько я поняла, там было много отчетов о слежении за советскими судами, совершавшими после войны остановки в определенном районе Балтики, возле Эланда, в шведских территориальных водах. Я с Перниллой около часа ночи закончила говорить, потом сразу в гараж пошла, и там все это просматривала часов до трех. Затем все назад засунула, думала, завтра вернусь, и пошла в дом. С собой только карту взяла, там все эти остановки обозначены, разглядывала, как кроссворд, пока не вырубилась. А к полудню на следующий день вернулась в гараж – в тайнике пусто. Значит, наш разговор с Перниллой прослушивали, может, и в доме жучки стоят.