Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица - [23]

Вилли улыбнулся, взял ее изящную маленькую белую руку в свою и нежно поцеловал. Потом лукаво посмотрел на нее и спросил:

– Неужели это правда?

– Да, правда, и ты это хорошо знаешь… – прошептала она и прижала его руку к своей щеке.

Вилли чувствовал, что она говорит правду, что она его любит и всецело отдается этому чувству. В его душе поднялась теплая волна. «А как же я, – подумал он, – смогу ли я когда-нибудь также ответить на ее чувства? Да, меня тянет к ней, молодой и цветущей. Но эта проклятая болезнь! Она забирает все силы!».

Все его симпатии принадлежали, безусловно, этой миловидной женщине с рыжеватыми кудрявыми волосами, которая восхищала его молодостью, непосредственной живостью и добрым характером.

А может, все это от того, что не сложились отношения с женой, Маргарет? Образ супруги с неясными, размытыми чертами появился перед ним. Конечно, девушкой она отдала ему все: честь, доброе имя, достоинство и приданое. У нее будет наследство после смерти родителей – гостиница с рестораном. При нынешней безработице это неплохое средство к существованию. Но она так и не стала для него ни любовницей, ни другом, заботливым товарищем. «А любил ли я ее тогда, в 1915 году, когда просил ее руки? Может, она привлекла меня состоянием своих родителей? Нет, тогда я еще о таких вещах не думал. Просто она мне понравилась, и я женился по холостяцкой привычке, особенно не раздумывая. А потом… потом началась совместная жизнь и все пошло кувырком. Не было детей – упреки, безработица, придирки… Домой не хотелось приходить, чтобы не видеть только эти недобрые глаза!».

Вилли, видимо, забылся и что-то сказал вслух, потому что Флорентина наклонилась над ним и положила руку ему на лоб.

– Температуры у тебя нет. Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Мне кажется, что гораздо лучше. Дай мне воды, пожалуйста.

– Вилли, а кто это приходил? – спросила она, протягивая ему кружку с водой.

Вилли не спеша напился, вернул кружку и после этого ответил:

– Да так, один мой старый приятель. Мы с ним когда-то вместе служили.

– Да, а мне показалось, что он гораздо моложе тебя.

– Конечно, моложе, ведь он был тогда юнгой.

– Хорошо, когда есть такие друзья, – заметила Флорентина. – Хоть кто-то о тебе позаботится, когда тебе плохо… Вилли, меня беспокоят нацисты, – чисто по-женски она неожиданно сменила тему разговора. – Чем все это может закончиться, как ты думаешь?

– Они упорно стремятся к власти, – он тяжело вздохнул. – Смотри, в сентябре 1930 года Геринг с сотней нацистов прошел в рейхстаг. Сейчас они активно готовятся к президентским выборам в апреле. Представляешь, Гитлер рвется к власти, но при этом даже не имеет немецкого гражданства! Неслыханная наглость!

– Как же его будут избирать в президенты? – удивилась Флорентина.

– Хитрец Геринг и тут нашел выход, – саркастически усмехнулся Вилли. – Гитлера назначили экономическим советником представительства Брауншвейга в Берлине, естественно через друзей Геринга. 24 февраля Гитлер получил назначение, 26 принес присягу, через несколько дней подаст в отставку и все. Вот так за неделю он станет немцем! Вот увидишь, к лету нацисты будут иметь больше всех мест в парламенте, а Геринг его возглавит и станет наконец важным вельможей. Это его заветная мечта! И никто их не остановит!

– Успокойся, мой дорогой, – целуя его в лоб, тихо прошептала Флорентина. – Тебе нельзя волноваться. Врач прописал хорошие лекарства. Скоро ты поправишься… и все наладится!

Он почувствовал, как ее рука стала нежно гладить его затылок, мягкие губы коснулись лба и приятный запах духов, исходящий от нее, стал его обволакивать. Он успокоился и скоро уснул.

Флорентина оказалась права. Через две недели здоровье Лемана улучшилось настолько, что он смог выйти на работу. Опухоль рассосалась бесследно.

К этому времени из командировки вернулся непосредственный начальник Лемана криминальсекретарь Шлаф, и Клесмет сообщил в Центр, что А/201 встретил шефа на рабочем месте.

Глава 5. Нацисты у власти

Утро было сырое, пасмурное. Всю ночь сыпал мелкий дождь, холодный, с ветром, и казалось, ему не будет конца.

Вилли вышел из дома пораньше. Очень хотелось выпить хорошего крепкого кофе. До работы еще оставалось время, он зашел в первое попавшееся по пути кафе.

Заняв столик в углу, попивая горячий кофе маленькими глотками, он рассеянно, больше по привычке стал рассматривать посетителей заведения, пока взгляд его не зацепился за одного из них, уткнувшегося в газету и ничего не замечающего вокруг. «Где я его видел? – размышлял Вилли, как вдруг его осенило: – Бог мой, да это же Моллис! Ну да, он. Как это я сразу его не узнал?».

Вилли вспомнил, как в 1925 году он арестовал Моллиса по анонимке соседей. Они заподозрили в нем польского шпиона. Как выяснилось в ходе расследования, Моллис на основе анализа берлинской прессы составлял отчеты для советника польского посольства, чем подрабатывал себе на жизнь. Он охотно согласился сотрудничать с полицией, регулярно представлял сведения о поляке, а однажды ухитрился принести для фотографирования портфель советника, набитый бумагами. К сожалению, ничего интересного в портфеле не обнаружили.