Восемнадцать часов дурдома - [16]
Рано радовались! Безумный Психиатр пошел в наступление, и через пару месяцев на страницах многочисленных стенгазет (вот ведь насмешка!) стали появляться нецензурные стишки, обличающие советскую власть и тупоголовых врачей-рвачей, которые ничего не смыслят в вопросах жизнедеятельности мозга, а все туда же – за степенями и званиями! Автором стишков мог быть только дух Ножова, поскольку никто другой не был на такое способен.
Вот лишь один пример из множества ему подобных, что доводили больничное руководство до белого каления:
Мерзкие стишки били прямо в цель (красавица Мазуркина действительно имела порочные сношения с главврачом), поэтому с ними боролись отчаянно, но, как и прежде, без особого успеха. Шли даже на то, чтобы вовсе прекратить выпуск стенгазет, но тогда гнусные рифмы появлялись на стеклах и даже на мраморе парадного холла, так что вскоре газеты вернули на место, а вирши от Ножова стали своеобразным внутренним флюгером, который четко указывал, откуда ветер дует.
А к приезду проверяющего начальства у Безумного Психиатра всегда имелись при себе домашние заготовки, поэтому комиссии редко появлялись на Загородном шоссе – мало кому хочется читать про себя дурно пахнущие чертовщиной пасквили:
– Кто коровозадый идиот? – как-то раз в клинику прибыла группа изучения феномена Безумного Психиатра, – я?
Председатель группы, заместитель главкомиссара ГПУ по Искоренению Потусторонних Вражеских Происков, выглядел смущенным и очень расстроенным. Он вопросительно потыкал карандашом в стенгазету, на которой красовались скабрезные строки, понурился и отошел, бормоча под нос, что как его только не называли: и гомосексуалистом, и выпендрежником, и даже еще обиднее, но до коровозадого идиота не додумался никто.
Группа пробыла в больнице совсем недолго: выписали указ окурить все помещения еловым дымом, после – ипритом, а напоследок – фосгеном. Понятное дело, пациентов пришлось временно эвакуировать, каша заварилась нешуточная, специальные части дежурили вокруг клиники несколько недель, пока шла дезинфекция, а когда все было кончено, дух Ножова подвесил прямо над входом в здание поэтическое эссе, ставшим с тех пор негласным слоганом клиники на Загородном шоссе:
– Только мозг спасает тебя от бед и невзгод! Кто бы сомневался! – Андрей вспомнил, как однажды к ним в институт приехал с лекцией профессор с Загородного шоссе – на лацкане пиджака у него был прикреплен замысловатый значок красного цвета с выбитой яркой надписью, повествующей о мозге. Профессор производил впечатление если не полностью, то уж точно, наполовину сумасшедшего – хотя, принимая во внимание специфику его работы, в этом не было ничего удивительного.
Профессор поочередно вызывал студентов к доске и вкрадчиво предлагал им пойти работать в клинику, особенно напирая на то обстоятельство, что в последнее время Безумный Психиатр сдал (как-никак, много десятилетий прошло с момента убийства Ножова), и теперь доктора и сестры чувствуют себя на рабочих местах не в пример лучше прежнего. И некоторые поддались на его уговоры (в том числе и Андрей), и оказалось, что зря.
– Да уж! С кем не бывает! – Андрей вломился в кабинет, буквально ощущая всем телом, как «душок» хватает его за брючину, ползет выше и старается проникнуть прямо в легкие. – Быстро маску! – он рванул дверцу шкафа и натянул на лицо марлевую повязку, еще с вечера пропитанную «Зеленой маркой». Этот сорт водки «душок» особенно не любил (а вот и зря, поскольку водка отличная), он воспринимал ее, как чистый вызов и оскорбление в лучших чувствах, поэтому долго в кабинете не задерживался и растворялся под полом, чтобы ночью опять появиться.
– Теперь уж точно всё! – Андрей подождал минут восемь, пока атмосфера совсем не очистится, и выудил из стола заветную пачку с чаем.
– Эх, сейчас бы мамин пирожок! – перед глазами встало пятнадцатилитровое эмалированное ведро, набитое выпечкой и накрытое вафельным полотенцем. Мечта любого подростка – можно прибежать с улицы и быстро вцепиться зубами в пирожок с картошкой или с капустой. Потом достать из холодильника сметану или разогреть на плите масло и – пир! А если рядом еще и друзья – весело балагурят и отдают должное твоей матушке, так и вообще красота!
– Пирожок, пирожок, какой пирожок? – вслед за ведром перед мысленным взором Андрея возникла рожа Кирпича из «Места встречи изменить нельзя» и расползлась вширь – ни туда, ни сюда, словно намекая, что Кирпич не фрайер – хотя по замашкам так сразу и не скажешь. – И что тебе опять нужно? – прогнать Кирпича можно было только одним способом: грохнуть по столу кулаком и четыре раза обернуться через левое плечо. Андрей так и сделал и тут же схватился за живот. Кирпич исчез, оставив после себя приступ гастрита. Или это фантомные пирожки вперемешку с утренним нервным напряжением сыграли с ним злую шутку? Впрочем, чай, безусловно, поможет!
Сегодня Вере Штольц исполнилось двадцать шесть лет. Она проснулась – как всегда просыпалась в день своего рождения – в предвкушении чего-то особенно приятного, что обязательно должно с ней сегодня произойти. Быстро спрыгнула с кровати и, напевая свою любимую песенку, побежала в ванную. Настроение было отличное, а когда Вера увидела свое отражение в зеркале, оно стало еще лучше – если такое вообще возможно.Вера хороша собой, в этом нет никаких сомнений. Прибавившийся год жизни никак не отразился на ее цветущем девичьем личике, а утро только добавляло ему свежести.
Я – голубой. Длинношерстный. Британский.Я – кот. И я не виноват, что слово «голубой» звучит неприлично. Цвет как цвет – ничем не хуже красного или зеленого. И я, если кому интересно, стопроцентный рафинированный кошачий натурал. Весом девять с половиной килограммов и с соответствующей биологией самца.Меня зовут Пан Чарторыжский. Смею утверждать, кто-то из моих предков когда-то проживал на территории Польши – давно, еще во времена, когда эта страна считалась срединной европейский империей (примерное лет четыреста – четыреста пятьдесят назад – так что имеете наглядное представление о моей родословной!).Я – чистопородный.
«Факультет. Курс второй» – новая книга, повествующая об учебе на странном и необычном факультете «Факультете изучения трансцендентных состояний» при МГТУ им Н. Э. Баумана.Учеба продолжается, опыт «мистики и магии» растет, и приключения, и новые знания не заставят себя ждать. И Кирилл Раевский – главный герой – готов окунуться в них с головой.Встречайте новый роман, и я уверен – он не покажется вам скучным!
«Факультет. Курс третий» – новая книга, повествующая об учебе на странном и необычном факультете «Факультете изучения трансцендентных состояний» при МГТУ им Н. Э. Баумана. Учеба продолжается, опыт «мистики и магии» растет, и приключения, и новые знания не заставят себя ждать. И Кирилл Раевский – главный герой – готов окунуться в них с головой. Встречайте новый роман, и я уверен – он не покажется вам скучным!
Всегда ценил профессионалов. Недаром говорят, любой эксперт может ошибиться, но только не профессионал! Потому что оперирует знаниями и опытом, которые нарабатывал по крупицам долгие годы, и знает им цену, а также, где и когда можно их применять.Профессионал (он же мастер) встречается нечасто. Учиться у него – великая честь. А что касается «магии» – то это еще и огромная удача, которая выпадает крайне редко. Когда-то мне повезло, и судьба свела меня с мастером. С тех пор прошло почти двадцать лет, на протяжении которых я изучаю «магию».
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.