Восемь знамен - [50]

Сао ошеломленно смотрела на посла.

— Наверное, такое предложение необходимо серьезно обсудить, — пробормотал Роберт.

— Это будет означать предательство дела, за которое сражался мой муж и за которое он погиб, — выпалила Сао, едва дождавшись ухода посла.

— Тебе стоит подумать о себе, Леди-Дракон, — посоветовал Роберт. — Сам Чжэн И принял бы такое предложение. Разве не станет оно величайшим достижением в твоей жизни?

— Адмирал императорских военно-морских сил, — тихо проговорила Сао. Ее глаза блестели.

— Если только можно верить императору, — заметил Чжэн Бао.

— Раз уж император дал обещание как Сын Небес, то не осмелится его нарушить, — высказался кто-то из капитанов.

— Какова будет ваша воля? — Сао обвела всех взглядом.

— По-моему, посол прав: морю никогда не одолеть берег, — сказал Хун Лофэн. — Мы достигли нашей вершины. Думаю, настала пора заключить мир с маньчжурами и повести страну к процветанию.

Сао склонила голову. Затем повернулась к Роберту.

— А ты, Баррингтон? По-прежнему будешь моей правой рукой на море? Или вернешься к своему народу?

Он ответил ей долгим взглядом. Семнадцать лет минуло с тех пор, как он впервые ее увидел, и каких лет… Он приехал в Китай в поисках богатств; теперь они у него были, и больше, намного больше, чем мечталось. Но в погоне за сокровищами он оборвал корни, связывающие его с родиной. Для западного мира он стал всего-навсего пиратом.

Да и вообще, хотел ли он вернуться в грязный и лицемерный Лондон? Не лучше ли найти себе место здесь, где он любил и побеждал — и где уже добился кое-какой славы?

— Ни то, ни другое, Леди-Дракон, — сказал он наконец.

— Объясни!

— Я останусь в Китае, если разрешит император. Но сражаться я больше не буду. Все, чего я прошу, — дать мне право торговать на Янцзыцзян.

Книга вторая ДОМ СНОВИДЕНИЙ

Битвы, стычки, стон и пламень,

А в конце надгробный камень.

Надпись высек молоток —

Приговор печальный, скорый;

«Здесь лежит глупец, который

Покорить хотел Восток».

Редьярд Киплинг. Неудача

Глава 6 ЛОГОВО ПОРОКА

Подгоняемая попутным восточным ветром «Королева Янцзы», большая, тяжело груженная джонка вошла в реку, в честь которой получила свое имя. Свежий ветер нес ее вверх против течения и помог подняться по Янцзы выше города Циньцзян. Затем ветер унялся, но дом после долгого путешествия оказался уже так близко, что стоило потрудиться «через не могу», и Мартин Баррингтон приказал своим людям спустить весла на воду. Китайские моряки с готовностью выполнили приказ: как-никак Нанкин был и их домом. Мартин знал, что столь же охотно они подчинились бы и в открытом океане, потому что плавать на судах Дома Баррингтонов считалось привилегией и великой честью.

Под грохот барабанов и трескотню шумих огромная джонка медленно приближалась к якорной стоянке у городской стены Нанкина. На подходе к причалу Мартин встал на корме у борта — высокий, сильный, вылитый Баррингтон, вот только суровое выражение лица несколько смягчалось округлостью черт, унаследованных от матери-голландки. Его костюм не отличался от обычного наряда богатых китайских купцов: просторная куртка и мешковатые штаны, ботинки из мягчайшей лайки, плоская широкополая шляпа — спасение от летнего зноя. В Сингапуре, процветающей британской колонии, откуда он держал путь, Мартин носил синий плащ-макинтош и кепи, напоминая себе и остальным о своем происхождении. Это, впрочем, не мешало англичанам считать его изменником.

Несмотря ни на что ему нравились поездки в Сингапур. Они давали возможность увидеться с сестрой Саскией, которая не обращала внимания на клеймо дочери ренегата и жила душа в душу со своим мужем, армейским офицером. Кроме того, эти поездки позволяли Мартину держать руку на пульсе европейской торговли, благодаря которой и процветал, собственно, Дом Баррингтонов. Враждебность окружающих он относил не к своему прошлому, а скорее к настоящему: ни один европейский корабль не допускался севернее Жемчужной реки, и все товары Дома Баррингтонов перевозились в китайских джонках. Английские капитаны торговых судов и их владельцы, естественно, ревновали, они спали и видели, как бы открыть для себя протяженное китайское побережье и еще более протяженную реку — Янцзы.

Однако эти мечты так и оставались мечтами, поскольку затрагивали интересы Дома; как бы ни менялась политика Англии и Индии, Баррингтоны не намерены были терпеть конкуренцию, и об их решимости в Сингапуре хорошо знали.

«Королева Янцзы» скользила к своим стояночным буям, возле них уже поджидал сампан, команда которого готовилась завести на джонку причальные концы. Сюда же подтягивались другие сампаны для разгрузки джонки. С первого из них на ее борт перебрался Адриан Баррингтон.

Братья обменялись рукопожатием. Тридцатилетний Мартин был на два года младше, но крупнее и выше старшего брата. Они очень походили друг на друга, однако Адриана отличала сдержанность, почти суровость. Никто никогда не ставил под сомнение его справедливость и честность, но тем не менее он смолоду пользовался репутацией тяжелого человека и несговорчивого покупателя. Мартин выглядел более открытым и добродушным. Возможно, это объяснялось тем, что он не нес никаких административных обязанностей в Доме, хотя его и нагружали сверх всякой меры каждодневными делами.