Восемь знамен - [142]

В июне Лань Гуй получила потрясшее ее напоминание о своей уязвимости. Сяньфэн отмечал свое тридцатилетие, и по этому поводу был устроен пышный прием. Император даже смог покинуть свою постель и в течение часа присутствовал на церемонии.

Нюхуру поручили быть хозяйкой на праздновании дня рождения императора, а Лань Гуй даже не пригласили. Она смогла отвести душу только в письме Гуну, настрочив ему свои жалобы, что ее, мать наследника трона, оскорбили и проигнорировали.

«Все это — происки Сушуня, — писала она, — Этот человек ненавидит меня. Ну что ж, я тоже ненавижу его. И надеюсь дожить до того дня, когда его голова покатится в пыли». Но она полностью отдавала себе отчет, что существует совершенно такая же вероятность противоположного исхода: именно Сушунь будет наблюдать, как ее головой станут играть на улице мальчишки.

Зимы в Жэхэ были холодными, зато в августе от жары жизнь здесь становилась просто невыносимой, к тому же дни стали длинными, а ночи короткими, поэтому Лань Гуй пришлось встречи с Жунлу прекратить. Она никогда не горела желанием пребывать в этом удаленном месте в течение целого года. И вот теперь этот год почти истекал, а она оставалась все в том же шатком положении, как и прежде.

И как оказалось, даже в большей степени, чем ей представлялось. Однажды утром она лежала в ванной как всегда в присутствии Ло Ю, когда одна из дам Нюхуру ворвалась в ее апартаменты.

— Почитаемая! — с трудом выдохнула она.

— Что там такое? — Лань Гуй выбралась из ванны, и Ло Ю торопливо обернул ее полотенцем. — Принц?! Он в порядке?

— Принц в порядке, Почитаемая. Но императрица послала меня передать вам, что император близок к смерти.

Как была, обернутая одним лишь полотенцем, Лань Гуй поспешила по коридору в апартаменты Нюхуру. Как всегда по утрам, дворец бурлил жизнью. Женщины и евнухи останавливались, пораженные небывалым зрелищем. Лань Гуй распахнула внешнюю дверь и вбежала в опочивальню Нюхуру. Императрица сидела в кресле, слезы катились по ее лицу.

— Это правда? — потребовала ответа Лань Гуй.

Нюхуру кивнула:

— Говорят, он не доживет до ночи.

— Ты разговаривала с ним?

— Как я могла? Он совсем плох. И так мучается от болей!

Лань Гуй хотелось завопить от отчаяния. Но сейчас было не время для истерик. Ее голова уже едва держалась на плечах, так что же ей терять? Она поспешила в детскую.

Цзайцюнь, сидя на полу, играл в игрушечных солдатиков, окруженный заботой всего двух нянек. Ему уже исполнилось четыре года, но выглядел он гораздо младше.

— Мама! — обрадовавшись, воскликнул он.

— Пошли со мной, — позвала он мальчика. Няньки хотели было запротестовать, но Лань Гуй решительно взяла сына на руки.

— Что ты делаешь? — закричала Нюхуру, входя в комнату вслед за ней.

Я собираюсь увидеться с императором. Ты пойдешь со мной?

Нюхуру в ужасе уставилась на Лань Гуй, но та уже покидала ее апартаменты и направлялась в спальню императора, прижимая к груди Цзайцюня.

У дверей путь ей преградили евнухи.

— Вам нельзя входить, Почитаемая.

— Вы попытаетесь не позволить императору напоследок взглянуть на своего единственного сына? — отбила она их натиск.

Евнухи смутились и открыли дверь. Лань Гуй вошла и остановилась на мгновение, чтобы оценить обстановку. Принц Хуэй стоял у кровати; Сушунь находился в дальнем конце комнаты. Присутствовало также несколько советников и евнухов.

Все обернулись в сторону вошедших, а Сушунь сказал:

— Она зашла слишком далеко. Схватите эту женщину.

Евнухи двинулись было к ней, но Лань Гуй подняла над головой принца:

— Вы осмелитесь прикоснуться к своему будущему императору?

Они отпрянули, позволив им пройти. Затем принц Хуэй попытался задержать неистовую наложницу, но Лань Гуй и его миновала. Приблизившись к кровати, она встала на колени, чтобы взглянуть на императора.

— Что за шум? — раздался шепот Сяньфэна.

— Незваный гость, ваше величество… — Сушунь уже стоял возле ее плеча.

— Пришел твой сын, мой господин, — сказала Лань Гуй.

Глаза Сяньфэна открылись, но смотрел он на нее, а не на ребенка.

— Маленькая Орхидея? Рад тебя видеть.

— Она ворвалась сюда без вызова, — возразил принц Хуэй и тут же осекся, когда рука Сяньфэна протянулась, чтобы прикоснуться к обнаженному предплечью Лань Гуй.

— Я привела к тебе сына, — повторила наложница. Сяньфэн прикоснулся теперь к сыну. — Его еще не объявили твоим наследником, господин. Не сделаешь ли ты это сейчас?

— Ваше величество, — опять вмешался принц Хуэй, — сейчас неподходящий момент…

— Разумеется, он мой наследник, — еле слышно проговорил Сяньфэн. — Мой сын должен быть следующим императором. И я им его объявляю.

В комнате наступила полнейшая тишина. Лань Гуй взглянула на принца Хуэя, который сверлил ее глазами, застыв у противоположного края кровати. Она знала, что Сушунь стоит сразу за ее спиной, но боялась повернуть голову. Принц Хуэй попытался перехватить инициативу:

— Без сомнения, следующим императором будет принц Цзайцюнь, ваше величество. Но вдруг страшная беда постигнет эту землю, и ваше величество закончит земной путь, а принц все еще будет ребёнком. На такой случай необходимо объявить регента.

У Лань Гуй перехватило дыхание; она не ожидала столь быстрой реакции со стороны этого старца. Сяньфэн изобразил подобие улыбки: