Восемь комедийных характеров - [4]
Смешно? А ведь толчком стали страдания – мамины, папины и мои (как голодного участника сцены, свидетеля и будущего рассказчика). Эти забавные люди, мои родители, формировали мое чувство юмора. Юмор стал моим оружием, средством борьбы с неприятностями, и обязан я этим родителям и воспитанию.
Окиньте взглядом свою жизнь. Что в ней смешного? Что смешного было в вашем детстве? А сейчас? Кого из родных вы считаете смешными? А из друзей? Добавьте к этому ген юмора, личные переживания и страдания предков, и вы получите собственное чувство юмора.
А заодно источник, из которого черпают все комедийные сериалы…
Глава 2
История комедийных сериалов
В этой книге вам встретится немало примеров из комедийных сериалов разных десятилетий, и вы с удивлением увидите, сколько общего у персонажей, шуток и сюжетных линий старого доброго «Я люблю Люси» и последних серий «Американской семейки». Хотя сериалы движутся вперед, оглянуться назад бывает очень полезно.
Истоками ситкома послужили комические сценки и скетчи в исполнении таких классиков жанра, как Эбботт и Костелло, Фанни Брайс, Милтон Берл, Джек Бенни, а также Бернс и Аллен. Там были и остроумные диалоги, и клоунада, и собственные характерные типажи. Кроме того, именно там оттачивался классический формат шуток (с завязкой и кульминацией). Темы затрагивались самые разные – любовь, жизнь и, конечно же, все те страдания, без которых невозможна комедия (боль, гнет, преследования и так далее).
Из этих сценок вырастал совершенно определенный самостоятельный жанр. Репризы, диалоги и типажи (продолжившие жизнь в стендап-номерах мюзик-холлов штата Нью-Йорк и у темнокожих комиков на площадках южных, восточных, и среднезападных штатов) завоевали такую популярность, что впоследствии перекочевали и на радио, когда оно стало основным развлекательным ресурсом.
Именно рейтинговые комедийные радиопередачи стали прародителями комедийных сериалов: «Шоу Эмоса и Энди», «Приключения Оззи и Харриет», «Жизнь Райли» и «Мой любимый муж» с Люсиль Болл. Простые, но выразительные сюжеты, смешные типажи, особые юмористические приемы собирали у радиоточек огромную аудиторию – нередко за семейным или званым ужином. Спонсировали запись и трансляцию рекламодатели, так что часть получасового эфира отводилась на рекламу. Сценаристам приходилось укладываться в оставшееся время, а значит, никаких затянутых историй. Необходимо было в ограниченные сроки выдавать короткие, увлекательные, смешные сценки с динамичным остроумным диалогом и узнаваемыми героями.
Когда функция основного развлекательного ресурса перешла к телевидению, продюсеры превратили самые популярные радиопередачи в телевизионные сериалы с рекламными перебивками (которые заполнял один или несколько рекламодателей). Временной формат остался тем же, что и на радио: из 30 минут эфира 22 минуты на сюжет и 8 – на рекламу.
Этот формат используется в комедийных сериалах по сей день, будь то снимающаяся как телеспектакль с четырех камер в звуковом павильоне «Теория большого взрыва» или больше похожая на кинофильм «Американская семейка», которую снимают одной камерой в интерьерах и на натуре.
Типовой формат ситкома
Титры
Первый акт (затравка)
Реклама
Второй акт
Реклама
Развязка
Реклама
Эпилог
Титры
Поскольку телевидение – среда визуальная, создатели первых сериалов старались подбирать таких актеров-комиков, по которым с первого взгляда угадывался типаж. Кроме того, сюжеты, характеры, шутки должны были обладать узнаваемостью для всей огромной аудитории, а главное – быть смешными. Эта нелегкая задача актуальна и по сей день.
В центре внимания семья
Драматические телефильмы называют зеркалом жизни. Комедийные сериалы – такое же зеркало, но слегка искривленное, поставленное под таким углом, чтобы изображение получалось смешным. Из этого нестандартного, перевернутого взгляда на жизнь внутри «семьи» и проистекает юмор.
Какой именно семьи? Неизменно любящей, постоянно конфликтующей, но все равно готовой стоять за своих горой – будь то родня или круг близких друзей. И в любой из этих «семей» найдутся свои ярко выраженные характеры – заботливая мамочка, неисправимый оптимист, вечный «руководитель», бесхитростный дуралей, циник, избалованное дитятко, сердцеед и просто белая ворона.
Семьи в комедийных сериалах делятся на два типа – семья как таковая («родные») и круг друзей («близкие»). Из недели в неделю они попадают в переделки (и благополучно из них выпутываются), а мы наблюдаем за всеми этими перипетиями и наполняющими их жизнь радостями и горестями.
Круг родных в сериале может состоять из отца, матери и детей (вспомним «Папу надо слушать» – Father Knows Best, «Шоу Косби» и «Американскую семейку») или родителя-одиночки с детьми («Шоу Энди Гриффита», «Алиса» 1976–1985 гг. и «Пригород»). Иногда полноправным членом экранной семьи становится тесть («Король Квинса»), домработница («Сколько же можно!» – Gimme a Break!), дворецкий («Бенсон»), няня («Няня») и даже инопланетянин («Альф»).
В сериалах, где сюжет строится вокруг тесной компании друзей, привычные семейные роли (мать, отец, дети) играют участники дружеской тусовки – соседи по квартире или дому, завсегдатаи бара, сослуживцы и так далее (типичные представители жанра – «Друзья», «Веселая компания» – Cheers, «Сайнфелд» и «Офис»). В каждой такой компании обязательно найдется «мамочка» или «папочка» (Моника, Джерри), враждующие «детки» (Дуайт, Джим) и разнообразные эксцентричные «родственнички» (Фиби, Клифф, Крамер).
Книга Филлис Хартнолл (1906–1997), британской поэтессы и исследовательницы театра, автора первых театральных энциклопедий на английском языке, считается классическим обзором истории сценических искусств от древности до наших дней. Живое и достаточно подробное изложение основных сведений о развитии драматургии, режиссуры, актерского искусства и театральной архитектуры делает ее незаменимым пособием для изучающих театр. Текст сопровождается множеством иллюстраций, дающих наглядное представление о затронутых в нем темах, а также справочным аппаратом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга “Время колоть лёд” родилась из разговоров актрисы Чулпан Хаматовой и журналиста, кинодокументалиста Катерины Гордеевой. Катя спрашивает, Чулпан отвечает. Иногда – наоборот. Каким было телевидение девяностых, когда оно кончилось и почему; чем дышал театр начала двухтысячных и почему спустя десять лет это стало опасным. Но, главное, как же вышло так, что совершенно разными путями подруги – Чулпан и Катя – пришли к фонду “Подари жизнь”? И почему именно это дело они считают самым важным сегодня, чем-то похожим на колку льда в постоянно замерзающей стране? “Эта книга – и роман воспитания, и журналистское расследование, и дневник событий, и диалог на грани исповеди” (Людмила Улицкая). Книга содержит нецензурную брань.
Воспоминания А. Коонен охватывают большой и сложный период времени, она начинает их с конца прошлого века и доводит до 70-х годов. Творческая жизнь ее богата и разнообразна: прославленная трагическая актриса, сыграшная Федру, Клеопатру, Комиссара в "Оптимистической трагедии", она играла и веселые, задорные комедийные роли. Коонен жила в окружении интереснейших людей — Станиславский, Немирович-Данченко, Качалов, Леонид Андреев, Блок, Айседора Дункан и многие другие актеры, художники, музыканты, живые портреты которых даны в книге.
От автора Окончив в 1959 году ГИТИС как ученица доктора искусствоведческих наук, профессора Бориса Владимировича Алперса, я поступила редактором в Репертуарный отдел «Союзгосцирка», где работала до 1964 года. В том же году была переведена на должность инспектора в Управление театров Министерства культуры СССР, где и вела свой дневник, а с 1973 по 1988 год в «Союзконцерте» занималась планированием гастролей театров по стране и их творческих отчетов в Москве. И мне бы не хотелось, чтобы читатель моего «Дневника» подумал, что я противопоставляю себя основным его персонажам. Я тоже была «винтиком» бюрократической машины и до сих пор не решила для себя — полезным или вредным. Может быть, полезным результатом моего пребывания в этом качестве и является этот «Дневник», отразивший в какой-то степени не только театральную атмосферу, но и приметы конца «оттепели» и перехода к закручиванию идеологических гаек.
«Нас, русских, довольно часто и в некоторых отношениях правильно сравнивают с итальянцами. Один умный немец, историк культуры прошлого столетия, говорит об Италии начала XIX века: „Небольшое число вполне развитых писателей чувствовало унижение своей нации и не могло ничем противодействовать ему, потому что массы стояли слишком низко в нравственном отношении, чтобы поддерживать их“…».