Воры, вандалы и идиоты. Криминальная история русского искусства - [8]
Смотрительница, пишут, вышла из зала, вход в него перегородила бархатной веревочкой. Другие газеты, со ссылкой на слова старшего уполномоченного по особо важным делам Александра Хожаинова, указывают, что в зале вообще не сидели смотрители, потому что он был закрыт для публики и являлся тупиковым, не входя в обычный туристический маршрут. (Такой разнобой в этих репортажах, ужас, как сложно по ним писать – уголовное-то дело мне ведь не даст никто.)
Правдивой, кажется, является вторая версия, но тогда надо вырезать предыдущий абзац. А мне нравится, как я там остросоциально пошутила, так что пусть оба варианта будут, впрочем, Таня, если скомандуешь, как редактор, чтобы я вырезала, – то ликвидирую, сама решай. (Корректору: нет, последняя фраза специально оставлена, чтобы читатель ощутил и проникся, как мы тут ночами страдаем над рукописями, в муках рождая радость людскую. И себе зарплаты, это же так важно.)
Последний раз полотно Жерома зафиксировали взглядом в 10 утра. Во временной промежуток после этого некто зашел в зал и вырезал картину из золоченой рамы. Пропажу заметил в 15:15 при обходе научный сотрудник Александр Бабин. Подняли тревогу, входы-выходы из здания были перекрыты, всех посетителей обыскивали. Но все тщетно.
Чуть ранее, в полтретьего, на выходе из Эрмитажа видели подозрительного человека. Составили фоторобот: среднего роста, темноволосый, с короткими вьющимися волосами, лет сорока. Вел себя нервно, держал что-то в руках. Толку никакого из этого не вышло, а Пиотровский (директор Эрмитажа, уточняю для будущих поколений читателей – рассчитываю на переиздание в 2059 году), удивлялся, кому мог понадобиться Жером, когда рядом есть Энгр и Делакруа. Еще Пиотровский высказывал подозрения в эротомании вора – вдруг его именно голые женщины на полотне привлекли. Поиски не дали результатов, со временем дело было приостановлено за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
Вот примерно такую историю, только без лирических отступлений насчет зарплатных карточек, рассказали Зюганову и его команде приехавшие в Госдуму эксперты расформированной ныне Росохранкультуры В. В. Петраков и А. А. Подмазо. Они изучили полотно, подтвердили, что это реально – тот самый пропавший Жером, только в плачевном состоянии. Говоря искусствоведческим языком – в аварийном.
Из-за того, что полотно складывали, старинные нити тонкого холста перетерлись и лопнули. По линиям заломов образовался прорыв, причем сквозной. Четыре куска картины соединялись между собой только отдельными ниточками.
Реставрация заняла почти два года – с февраля 2007 по ноябрь 2009 года. Когда она была закончена, картину снова выставили в музее. «Как было» все починить оказалось невозможно – крест на месте разрыва, говорят, теперь отсвечивает. А картина – в сущности, проходная, салонная вещь, но теперь окруженная славой, висит нынче на видном месте, подключенная к звонкой сигнализации.
С пакета, принесенного в Госдуму, сняли отпечатки пальцев, но никаких результатов это не принесло. Был ли анонимный коммунист тем же человеком, кто украл картину? Или она попала в его руки окольными путями? Знают ответ лишь те, кто никогда не будет разговаривать об этом с журналистами, а я и спрашивать не буду, опасаясь мести вышеизложенных председателей.
Байки № 2
рассказанные мне одним немолодым, но очень милым московским коллекционером на Масленицу, под водочку и блины с красной икрой, среди его интерьеров, увешанных голыми женщинами маслом
Было это лет 12 назад, одному коллекционеру, моему приятелю, принесли с Арбата автографы. Говорят – «рисунки Василия Жуковского». Смотрит – вроде похоже. Но все равно, конечно, сомневается. Говорит продавцу: «А пойдем тут быстренько экспертизу проведем? Тут как раз Музей Жуковского рядом, давай заглянем, им покажем, что скажут?» Продавец без малейших колебаний соглашается, и вдвоем с покупателем оба идут в Музей Жуковского в одном из арбатских переулков.
Там им выдают сотрудника, тот смотрит на рисунки и выносит вердикт: «Конечно, очень похоже. Но точно не Жуковский, не подлинный автограф. Потому что это идентичная копия тех рисунков, которые у нас в музее висят. Были бы хоть вариации какие – можно было бы посомневаться. А это просто – точная копия!»
Тут, рассказывал приятель, в душе у него зашевелился червячок сомнения. И он сотрудника музея просит показать эти самые музейные оригиналы, исходные образцы из фондов. «Зачем же из фондов? – отвечает сотрудник. – Они у нас в экспозиции висят, вон на той стене».
Теперь уже втроем – продавец, покупатель и эксперт – гуськом следуют к указанной стене по узким коридорам-лестницам старинного особнячка. «Вот тут они у нас висят!» – говорит сотрудник музея и указывает рукой на стену. Стена оказывается пустой. Рисунки исчезли.
В общем, говорят, того нового музейного охранника, который на днях эту витрину опустошил, вычислили достаточно быстро. По описанию нашего продавца, очень расстроенного такой подставой. Хотелось бы сказать, что они этого охранника вот прям там на лестнице нос к носу встретили, но врать не буду.
