Воровской общак - [24]

— А чем оно тебе не нравится?

— Я не желаю находиться в тех скотских условиях, в какие попаду на всю оставшуюся жизнь. Условия содержания что в нашей переполненной зеками камере, что в других местах — одинаковые. На двор сходить и то надо час очереди ждать, а бывают такие случаи, что время не ждет и приходится валить прямо в штаны. Да чего о нас, отбросах общества, говорить, когда государство, призывая в армию парней, как говорится, защищать Родину, не обеспечивает их должным вниманием, делает некоторых из них дистрофиками, другие умирают с голоду. Поэтому если мы заслужили смерть, то нечего нас жалеть. Для меня расстрел — более приемлемый выход, чем пожизненное заключение. Девять граммов свинца во лбу сразу снимут с меня все проблемы.

— Все равно я себе смерти не желаю.

— Да и я не хотел бы себе такого финала и предпочел бы ему пожизненное заключение, если бы у «хозяина» мне создали условия для жизни. Чтобы я мог не только трудиться, но и отдыхать, заниматься самосовершенствованием и видеть, что я живу в нормальных бытовых условиях. Может быть, тогда я иначе стал бы смотреть на жизнь… К примеру, взять тебя и меня. Приговорят «свахи» нас к расстрелу. Мы начнем писать жалобы в разные инстанции, будем просить о помиловании. Нам начнут поступать отказы то из одной инстанции, то из другой. В ожидании своей участи может пройти не один и не два года. В таком ожидании мы заживо сгнием. Будем живыми трупами. И ты считаешь, что за такую жизнь стоит бороться?

— Может быть, власть подобреет и повернется к нам лицом? Сделает в ИТК такие послабления, о которых ты только что говорил? — с надеждой в голосе произнес Биток.

— Дорогой ты мой Биток, в экономике ты совсем не петришь. Для того чтобы государство повернулось к нам лицом и удовлетворило наши элементарные нужды, оно прежде всего должно добиться экономического благополучия. Чтобы у него в бюджете хватило средств не только на заделывание дыр, но и на развитие разных дорогостоящих программ, от которых в ближайшие годы не будет материальных отдач, а только одни убытки. Тогда, возможно, мы сможем рассчитывать, что нам начнут строить новые ИТК, тюрьмы, создавать условия для проживания. А такое время не скоро наступит…

— Ты мне всю душу разворотил своей лекцией. Давай лучше полежим и помолчим, — расстроенно предложил Биток, которому хотелось в спокойной обстановке переварить услышанное.

— Давай полежим, помолчим, все равно делать-то нечего, — легко согласился Влас.

Полежав в молчании минут тридцать, Биток поинтересовался у Власа:

— Где ты так толково рассуждать насобачился?

— Я, дружище, экономист по специальности.

— Чего же ты не работал по ней, а занялся нашим ремеслом?

— Переоценил свои способности и возможности.

— Ты мне так и не ответил, почему не стал работать экономистом?

— У экономиста зарплата не та, что у стрелка.

— Понятно! А толково стрелять где научился?

— В морской пехоте служил. Там нас многому такому обучили, что штатским и во сне не приснится.

— Зря ты свои армейские навыки применил на гражданке.

— Спорить с тобой не приходится. В этой части ты прав, — вздохнул Влас.

— Вижу, жадность до бабок нас с тобой погубила…

За четыре месяца следствия по его делу Власу пришлось много раз следовать этапом из СИЗО в ИВС и обратным маршрутом. Жизненные пути Власа и Битка разошлись. Через новых сокамерников Влас узнал, что суд присяжных приговорил Битка к расстрелу и что тот теперь находится в камере смертников.

Битка ему было по-человечески жаль, но себе он другой участи не желал. Однако когда следствие по делу было закончено и направлено в суд, то присяжные, признав его виновным по всем статьям обвинения, приговорили Власа к пожизненному заключению.

Влас заставил своего защитника написать в Верховный суд России жалобу на мягкость приговора. Чем очень удивил не только своего защитника, но и членов Верховного суда, которые первоначальный приговор оставили без изменения. Хотел того Влас или нет, но ему пришлось смириться со своей участью.

Мы его оставим на некоторое время без своего внимания, чтобы вернуться к нему тогда, когда он будет отбывать наказание среди таких же, как он, зеков, получивших пожизненное заключение.

ГЛАВА 16

Арканов переходит в контрнаступление

Благодаря подсказке своего начальника службы безопасности Шумакова Борис Альбертович наконец-то узнал, кто пытался его не только обокрасть, но и убить. Такая наглость главаря преступной воровской группировки возмутила Арканова. Он решил не ждать новых выпадов Савелия в отношении себя, а начать с ним открытую борьбу. Не имея оперативного опыта, он надумал обратиться за помощью и поддержкой к первому заместителю начальника УВД полковнику Шаповалову Олегу Игоревичу, с которым заранее договорился по телефону о встрече.

Арканов в сопровождении сержанта милиции поднялся в кабинет Шаповалова. Своего собеседника Шаповалов видел впервые. Им оказался среднего роста худощавый мужчина лет пятидесяти, русые волосы на его голове были значительна потеснены сединой. Серые глаза полковника внимательно смотрели на посетителя.

Арканов вручил Шаповалову свою визитную карточку. Тот, поздоровавшись с ним за руку, отпустил сержанта и предложил присесть на ближайший к нему стул.