Воровская зона - [73]

— Ларса? — еще больше удивился дневальный, укрепляясь в своем подозрении. — А как прикажете доложить? — с явной насмешкой поинтересовался он.

— Скажи, что я пришел к нему жа шправедливостью… — неожиданно всхлипнул Очкарик и прямо на пол сплюнул продолжавшуюся еще сочиться из разбитых десен кровь.

Понимая, что шутки здесь неуместны, дневальный быстро вызвал шныря и указал на Очкарика:

— Вот, просится к Ларсу…

Шнырь, высокий худощавый парень, с полным ртом золотых зубов, быстро окинув стоявшую перед ним тщедушную фигурку оценивающим взглядом, небрежно бросил «Подожди!» и исчез. Но уже через минуту появился снова и, сверкнув зубами, коротко приказал:

— Шагай вперед!

Пройдя по коридору, они вошли в жилое помещение, и в нос ударил так хорошо знакомый спертый воздух немытых человеческих тел, кирзухи и несвежих портянок. Пройдя мимо двухъярусных шконок, они наконец оказались в самом углу, где на одноместной кровати в белых шерстяных носках восседал Ларс. Повязку с него уже сняли, и теперь о ранении напоминала только небольшая марлевая повязка, прикрепленная к правому уху лейкопластырем. Увидев запомнившегося ему еще по этапу дрожащего Очкарика с разбитыми губами, за которыми уже не было передних зубов, Ларс ласково, как и всегда в подобных случаях, спросил:

— Что случилось, братишка?

Всхлипнув, его душила не столько боль, сколько обида, Очкарик поведал «смотрящему» о том, как его пригласили выпить. Ни разу не перебив едва говорившего парня, тот бросил на золотозубого быстрый взгляд:

— Приведи сюда эту падаль!

Почтительно кивнув, шнырь мгновенно исчез, на всякий случай прихватив с собою двух здоровенных парней из охраны Ларса, которую тот после неудавшегося на него покушения еще более увеличил. Хорошо знакомый ему Ковер обладал достаточной силой, чтобы сокрушить любого, да к тому же был еще и пьян.

— А ты садись, Витя! — все также ласково проговорил Ларс, указывая на стоявшую рядом табуретку. — Больно?

— Нет, — сразу же ответил Очкарик, и в глазах его сверкнула ненависть, — обидно!

Ларс понимающе покачал головой. Да, это было самым страшным на свете: быть ни за что обиженным и не иметь возможности ответить на эту обиду! Да и как этому цыпленку с его впалой грудью отвечать на нее там, где царствовал кулак? Понимая состояние парня, Ларс взглянул на одного из бойцов:

— Налей ему водки, Леня!

Тот метнулся к тумбочке, и спустя несколько секунд Ларс протянул Очкарику наполненный до краев стакан.

— На, Витя, выпей! Будет легче!

Очкарик с благодарностью, с момента ареста с ним никто не говорил с такой задушевностью, взглянул на Ларса и взял стакан. Не отрываясь, он быстро, словно боялся, что его снова ударят, выпил водку и поставил стакан на тумбочку.

— Ничего, Витя, сейчас разберемся! — слегка похлопал его Ларс по колену.

Конечно, Ларс и на самом деле хотел наказать беспредельщика и хоть как-то поддержать ни за что ни про что опоганенного парня. Хотя его поведение в известной степени было рассчитано и на окружающих. Каждый из наблюдавших за подобными сценами, а их на зоне хватало, лишний раз убеждался в «правильности» Ларса. А что еще было зеку нужно?

И когда в бараке появились «эта падаль» и испуганно озиравшийся по сторонам Зоб, зеки глухо зашумели. Вот из-за таких беспредельщиков и нет им жизни! Ковер был еще заметно «под балдой», но как только не осмелившийся врать Ларсу Зоб, запинаясь и торопясь, поведал «смотрящему» правду, наглая улыбка, игравшая на его губах, слетела с них в мгновение ока.

— Что скажешь? — недобро взглянул Ларс в его мутные злобные глаза.

Тот не отвечал. Говоря по правде, Ковров не ожидал такой оперативности от Очкарика и, как он посчитал, подлянки от Зоба. Поэтому чувствовал себя очень неуютно. Он уже прекрасно знал, чем кончится эта разборка, и даже не сомневался, что теперь его опустят самого. Просить прощения было бессмысленно… И он, уже не отдавая себе отчета в том, что делает, вдруг кинулся на брезгливо смотревшего на него Ларса. Но сделал по направлению к нему всего два шага. Стоявший сзади его и не спускавший с него глаз один из телохранителей Каткова мгновенно сделал ему подножку, а когда тот упал, быстро уселся ему на спину и приставил к шее остро отточенную финку. Ларс повернулся к Шраму и едва заметно кивнул головой.

И в следующее мгновение два здоровенных бойца подняли Коврова на ноги, а третий, пользуясь тем, что руки у того были вывернуты назад, быстро и ловко стащил с него брюки.

— Вот это фуфло! — ахнул Шрам, глядя на мясистые ляжки бывшего нападающего. — Как у бабы!

Коврова нагнули вперед, и он с отвращением почувствовал, как чей-то твердый палец со сломанным ногтем сделал в его заднице несколько кругообразных движений, смазывая ее вазелином. И скорее уже подсознательно задергался, пытаясь вырваться. Но куда там! Его держали два бугая, способных удержать на месте даже лошадь. Ему тут же накинули на шею два полотенца и с их помощью согнули под нужным углом. И если бы Ковров попытался вырваться и сейчас, он просто сам себе затянул бы на шее петлю. Единственное, чем он мог двигать, так это глазами. И он отчаянно крутил ими во все стороны. Но это не помогло. Он дернулся и чуть было не потерял сознание, а вошедший в него зек с силой хлопнул его ладонью по ягодице.