Воровская семейка - [14]

Шрифт
Интервал

Но пока они с Гейлом поднимались по эскалатору с первого этажа, где находилось казино, наверх, в залы для собраний, Кэт подумала, что ее теория вряд ли годится для Международной ассоциации по высшим математическим исследованиям.

— Я и не знал, что тут столько парней-математиков, — сказал Гейл, когда они ступили в заполненный людьми вестибюль.

Кэт откашлялась.

— И девушек, — проговорила она. — Девушек-математиков.

Куда бы Кэт ни взглянула, повсюду были мужчины в плохих костюмах с бейджиками на лацканах. Они смеялись и оживленно беседовали, словно и не подозревали о том, что всего этажом ниже зал был полон игровых автоматов и официанток в коктейльных платьях.

Кэт подумала, что главный докладчик наверняка был не менее умен и блестящ, чем уверяли слухи. Если, конечно, что-то смыслить в теоремах, многочленах и производных. Кэт и Гейл последовали за толпой прямо в темный зал, где мужчина читал свой доклад. Они заняли места в последнем ряду.

— Значит, это и есть главные умы мира? — шепнул Гейл.

Кэт принялась изучать толпу.

— По крайней мере, один из них.

Гейл не сводил глаз с программы конференции, которую держал в руках.

— Где он?

— Около проектора. Пятый ряд. Рядом с центральным проходом.

Профессор в дальнем конце зала продолжал свой доклад на языке, понятном лишь немногим людям во всем мире.

— А знаешь, — горячо прошептал Гейл в ухо Кэт, — нам ведь не обязательно сидеть здесь вместе…

Слайд в проекторе поменялся. Сотни математиков затаили дыхание. Гейл продолжил:

— Я мог бы пойти сделать пару звонков… проверить пару вещей…

— Сыграть пару раз в блэкджек?

— Ну, когда мы будем в Риме…

— В Риме мы будем завтра, дружок, — напомнила ему Кэт.

Гейл кивнул.

— Ах, да.

— Тихо! — шикнула девушка.

— Ты понимаешь хоть что-нибудь из всего этого? — спросил Гейл, разглядывая линии и символы, которыми были испещрены гигантские экраны.

— Некоторые люди ценят высшее образование.

Гейл скрестил ноги и потянулся, обнимая девушку за плечи.

— Это так мило, Кэт. Может, когда-нибудь я куплю тебе университет. И мороженое.

— Я бы предпочла мороженое.

— Договорились.

Из-за кондиционеров в зале было очень холодно, но Кэт и Гейл дослушали первый доклад до конца. Когда начался второй доклад, дверь в конце зала приоткрылась, и в нее тихо вышел молодой человек, одетый в форменный костюм технического персонала. К этому времени руки Кэт заледенели, а ее живот сводило от голода, так что недолго думая девушка схватила Гейла за руку и скользнула в открытую дверь.

Пока гениальный математик продолжал бубнить что-то в актовом зале «Б», трое подростков тайно встретились в пустом холле казино.

Никто не слышал, как Гейл произнес:

— Привет, Саймон.


— Ну что, как тебе лекция, Саймон? — Гейл помедлил, читая имя на бейджике парня. — Или нам называть тебя Генри?

В ответ парень только улыбнулся с таким видом, будто его застукали — а так оно и было — двое из немногих людей на земле, чье мнение для него что-то значило.

— Как вы меня нашли? — спросил Саймон. Гейл только приподнял брови, и Саймон пробормотал: — Неважно.

Вскоре эскалатор унес их от докторов математических наук и залов, выстеленных коврами; тишину сменили крики туристов и лязг игровых автоматов. Кэт пришлось почти закричать, чтобы Саймон ее услышал:

— Как твой отец?

— Он уволился, — ответил Саймон. — Снова. На этот раз, думаю, он во Флориде.

— Уволился? — Гейл даже не пытался скрыть удивление. — Ему же всего сорок три!

— Люди делают странные вещи, когда сталкиваются с простыми числами, — объяснил Саймон, пожимая плечами. Он наклонился ближе к Кэт и Гейлу. — Он даже консультировал Службу безопасности Сиболд.

— Вот Иуда, — пошутил Гейл.

Но Кэт едва слушала их. Она внимательно изучала посетителей казино. Туристы с сумочками на поясах длинными рядами сидели за игровыми автоматами. Официантки ловко скользили между ними. В этом хаосе легко было потеряться, почувствовать одиночество. Но Кэт была профессиональным вором. И она всегда была осторожна.

Девушка похлопала по коробке цилиндрической формы, которую держала в руках, и посмотрела на своих спутников.

— Пошли, пора найти укромное местечко.

Пока они пробирались через толпу, Кэт наблюдала за Саймоном, который чуть ли не подпрыгивал от возбуждения, рассказывая о лекции выдающегося математика, последних технологических достижениях и гениальных ученых, которые читали доклады тем утром.

— Ты же понимаешь, что ты умнее их всех вместе взятых, правда? — просто сказал Гейл. — Хотя, конечно, если ты хочешь доказать это… — Он красноречиво посмотрел на столы для игры в блэкджек.

Саймон покачал головой.

— Я не считаю карты, Гейл.

— Никогда? — Гейл улыбнулся. — Или просто сейчас не хочешь? Знаешь, формально в этом нет ничего противозаконного.

— Но это неправильно. — Над бровями Саймона выступили капли пота. Он выглядел так, будто ему только что предложили поплавать сразу после еды или побегать наперегонки с ножницами в руках. — Это очень неправильно.

Они вышли из здания и присели за столик у бассейна, полного людей, — подальше от камер и суровых охранников.

Саймон подвинул стул в тень, стараясь спрятаться под зонтиком.

— Я легко сгораю, — объяснил он Кэт, усевшейся напротив. Глубоко вздохнув, словно набираясь храбрости, Саймон спросил: — Вы пришли предложить мне работу?


Еще от автора Элли Картер
Я бы сказала, что люблю...

Ками Морган учится в Академии Галлахер для особо одаренных девушек. На первый взгляд — обычная школа для гениев… на самом деле — школа шпионов.Ками свободно разговаривает на четырнадцати языках, владеет приемами боевых искусств, слежки, даже знает, как голыми руками уничтожить врага…Но вот как вести себя с обычным парнем?Как строить отношения с человеком, которому нельзя знать — кто ты?Особенно если ты влюблена…


Рекомендуем почитать
Смерть машиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хроника отложенного взрыва

Совершено преступление. Быть может, самое громкое в XX веке. О нем знает каждый. О нем помнит каждый. Цинизм, жестокость и коварство людей, его совершивших, потрясли всех. Но кто они — те, по чьей воле уходят из жизни молодые и талантливые? Те, благодаря кому томятся в застенках невиновные? Те, кто всегда остаются в тени…Идет война теней. И потому в сердцах интерполовцев рядом с гневом и ненавистью живут боль и сострадание.Они профессионалы. Они справедливы. Они наказывают и спасают. Но война теней продолжается. И нет ей конца…


Любвеобильный труп

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бей ниже пояса, бей наповал

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Говорящие часы

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Гебдомерос

Джорджо де Кирико – основоположник метафизической школы живописи, вестником которой в России был Михаил Врубель. Его известное кредо «иллюзионировать душу», его влюбленность в странное, обращение к образам Библии – все это явилось своего рода предтечей Кирико.В литературе итальянский художник проявил себя как незаурядный последователь «отцов модернизма» Франца Кафки и Джеймса Джойса. Эта книга – автобиография, но автобиография, не имеющая общего с жизнеописанием и временной последовательностью. Чтобы окунуться в атмосферу повествования, читателю с самого начала необходимо ощутить себя странником и по доброй воле отправиться по лабиринтам памяти таинственного Гебдомероса.