Ворошиловград - [57]
На выходных мы с Травмированным гоняли мяч. Из города к нам приезжали целые ватаги пэтэушников, для которых было честью сыграть в одной команде с великим и толстопузым форвардом современности. Работы было много, но я к ней привык. С Ольгой мы не разговаривали. Мои бывшие друзья не появлялись. Долг я им простил. Деньги мне дали Кочины цыганские родственники. Брату я больше не звонил. Ночью мне снились самолеты.
Проблемы, связанные с заправкой, как-то неожиданно растворились во времени. Первые дни я напряженно ждал продолжения, был готов к поджогам и трупам, стремился заручиться поддержкой знакомых в городе. Однако всё было спокойно, и мне посоветовали решать проблемы по мере их поступления. Постепенно я успокоился и стал воспринимать всё как должное. Хотя Травмированный и предупреждал, что ничего просто так не проходит и шею кому-нибудь еще обязательно сломают. Может, и так, — думал я, — может, и так.
С началом осени всё задвигалось, активизировалось, на север потянулись караваны фур, вывозя на рынки дары полей. Сентябрь был теплый и золотой, солнце застывало на какое-то мгновение над бензоколонками, а потом быстро катилось прочь от трассы на запад, освещая какое-то время дорогу перевозчикам овощей. Иногда заезжал Эрнст и рассказывал Травмированному об отличиях ведения танкового боя в дневных и ночных условиях. Травмированный быстро закипал и исчезал в мастерской, разбивая на куски очередные автомобильные остовы. Время от времени, когда было не слишком жарко, на велосипеде приезжал священник, с которым мы подружились еще на похоронах. Вел долгие беседы, бывало, оставался допоздна, тогда мы включали радио и слушали проповедников, которые сидели в далеких городах и так же, как мы, не знали, очевидно, чем заполнить эти черные, полные уныния ночи. Иногда священник привозил книги. Увидев у меня как-то диски Паркера, спросил, действительно ли я увлекаюсь джазом, и на следующий день притащил затертую монографию, посвященную становлению новоорлеанской джазовой сцены. Какое-то время пробовал говорить со мной на темы штундизма, но я проявил полное неуважение к символам веры, и он успокоился. Кочины родственники, представители клана, уже считали меня за своего, тоже иногда приезжали и всячески привлекали к делам общины. Мы с Кочей были несколько раз на их богослужениях, но до конца не досиживали, Коча тащил меня всякий раз куда-то на кухню, где находил запасы вина и тут же начинал их уничтожать. Тамара тоже, бывало, приезжала, всегда скованно здоровалась и словно хотела что-то рассказать, но каждый раз не находила слов, а я со своей стороны не выказывал особого желания что-то у нее узнать. Есть вещи, от которых лучше держаться на расстоянии. Чужие интимные отношения относятся именно к таким вещам.
За всем этим солнцем и тенями, песчаными бурями и щедрой пожухлой зеленью начался октябрь. Утра были солнечными, но прохладными, каждый день следовало ждать циклонов. Просыпался я крайне неохотно, выбредал на улицу и, содрогаясь от холода, мылся под рукомойником. Зубная паста за ночь замерзала, как пломбир. Утром вокруг бензоколонок выстывал туман, в нем проглядывали одиночные деревья. Осень набирала силы, нужно было готовиться к мраку и снегу.
Именно тогда и произошла эта история. Началась она так: пресвитер должен был ехать куда-то на самую границу, чтобы обвенчать каких-то своих прихожан. Поскольку ехать приходилось бог знает куда, решили отправиться целой компанией. Община выделила ему водителя на прогнившей белой волге и попросила Тамару тоже поехать, для легитимности. Коча должен был примкнуть к группе, помочь при таинстве и вообще подстраховать. И вот за несколько дней перед поездкой к нам в гости заглянул давний знакомый Кочи, с которым они вместе сидели. Встретившись, друзья набрали вина и допоздна пели тюремные песни, не обращая особого внимания на коварные и полные первого ледяного дыхания осенние ночи. Утром Коча уже едва хрипел, а сокамерник его, вызвавшись на велосипеде спуститься в долину за лекарствами, вообще куда-то исчез. Вместе с велосипедом, кстати. Так что Коча растерянно разводил руками, лежал на диване и пил горячий чай, щедро разбавляя его спиртом. И вместо него ехать на венчание должен был я. Вот так иногда бывает в большой семье.
— А без меня нельзя обойтись? Я в этом не разбираюсь, ты же знаешь.
— Гера, — хрипел на это больной Коча, — там есть кому разбираться. Так что не парься. Просто будешь крутиться возле них и всё. — Голос его сел, словно аккумулятор. Он не столько говорил, сколько шамкал. — Ты же видишь, что я не могу.
— Так а сам ты для чего там нужен? — не мог уяснить я.
— Там такое дело — плохо, если будут одни цыгане. Нужен кто-то нормальный. Для подстраховки.
— А что у них за проблемы с цыганами?
— Понимаешь, Гера, — они же дикие. Они друг другу не доверяют. А тут цыгане. Я бы тебя и не просил, да дело семейное. А ты нам как родной. Только возьми мой костюм. А то ты на военнопленного похож. Давай, Герыч, — нужно ловить жизнь за хвост.
— Что это хоть за люди? — допытывался я.
— Перевозчики, — объяснял Коча. — Они там все с этого живут. Там граница рядом. Вот они и живут, как бог на душу положит.
…Однажды, проснувшись, ты видишь за окном огонь. Ты его не разжигал. Но тушить придётся тебе… …Январь 2015 года. Донбасс. Паша, учитель одной из школ, наблюдает, как линия фронта неуклонно приближается к его дому. Случается так, что он вынужден эту линию пересечь. Чтобы потом вернуться назад. И для этого ему как минимум нужно определиться, на чьей стороне его дом…
В седьмом номере журнала «Иностранная литература» за 2013 год опубликованы фрагменты из книги «Дриблингом через границу. Польско-украинский Евро-2012». В редакционном вступлении сказано: «В 2012 году состоялся 14-й чемпионат Европы по футболу… Финальные матчи проводились… в восьми городах двух стран — Польши и Украины… Когда до начала финальных игр оставалось совсем немного, в Польше вышла книга, которую мы сочли интересной для читателей ИЛ… Потому что под одной обложкой собраны эссе выдающихся польских и украинских писателей, представляющих каждый по одному — своему, родному — городу из числа тех, в которых проходили матчи.
Культовый писатель из Харькова, лицо и голос поколения 30-летних, представляет свою личную историю революции, наполненную суицидным отчаянием молодости и праздничным духом анархии.
Жадан Сергей Викторович родился в 1974 году в г. Старобельске Луганской области. Окончил филфак Харьковского педагогического университета. Поэт, прозаик, драматург, переводчик с немецкого и белорусского. Пишет на украинском языке. Произведения переведены на немецкий, английский и многие славянские языки. Лауреат национальных и международных премий. Живет в Харькове.
Сергей Жадан один из немногих ухватил нашу эпоху, точно тигра за хвост, увидел смешное в ее печалях и трагичное в ее радостях, описал ее уникальность. «Время двигается у тебя под кожей, — говорит Жадан, — и если у тебя тонкая кожа, ты даже можешь его увидеть».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.