Ворошиловград - [4]

Хотя что хорошего? Мне тридцать три года. Я давно и счастливо жил один, с родителями виделся редко, с братом поддерживал нормальные отношения. У меня было никому не нужное образование. Работал непонятно кем. Денег мне хватало как раз на то, к чему я привык. Новым привычкам появляться было поздно. Меня всё устраивало. Тем, что меня не устраивало, я не пользовался. Неделю назад пропал мой брат. Исчез и даже не предупредил. По-моему, жизнь удалась.

Парковка была пустой, и выглядели мы на ней подозрительно. Боря опаздывал. Я предлагал ехать, но Лелик сопротивлялся, ходил в супермаркет за кофе из автомата, успел познакомиться с охранниками, которые здесь и жили — под большим освещенным супермаркетом. В утреннем воздухе желтели подсвеченные витрины. Супермаркет был похож на лайнер, севший на мель. Время от времени по парковке пробегали собачьи стаи, недоверчиво принюхиваясь к мокрому асфальту и задирая головы к утреннему солнцу. Лелик разлегся на водительском кресле, курил одну за одной и хватался за мобилу, вызванивая брата. Они последнее время вообще часто созванивались, нервно что-то выговаривая и часто ссорясь. Будто не доверяли друг другу. Лелик еще раз сбегал к автомату с кофе, вернувшись, вылил его себе на костюм, старательно вытирал пятна влажными салфетками и проклинал брата за непунктуальность. С Леликом всегда так — летом он потел, зимой — мерз, за рулем ему было неудобно, и в костюме он чувствовал себя неуверенно. Брат его напрягал и втягивал в сомнительную ситуацию. Я советовал ему не вкладываться, но Лелик не слушался, возможность легко заработать вгоняла его в какой-то ступор. Мне оставалось снисходительно наблюдать за этими его попытками финансовых махинаций, радуясь, что не позволил братьям и себя втянуть в подозрительную затею. Я тоже сходил за кофе, поговорил с охранниками, покормил собак чипсами. Нужно было ехать. Но без брата Лелик ехать не мог.

Он выбежал из-за угла, растерянно озираясь и отгоняя от себя собак. Лелик засигналил, Боря заметил нас и рванул к машине. Собаки — следом, поджав рваные хвосты. Открыл заднюю дверь, запрыгнул внутрь. Был в своем костюме и зеленой, довольно помятой рубашке.

— Боря, — сказал Лелик, — шо за хуй?

— Блядь, Леша, — ответил на это Болик, — ничего мне не говори.

Поздоровавшись и со мной тоже, Болик достал из кармана пиджака несколько дисков.

— Что это? — спросил я.

— Я музыки нам записал, — объяснил Болик — Чтобы в дороге слушать.

— Да у меня свой плеер есть, — ответил я.

— Ничего, мы с Лешей послушаем.

Леша в ответ скривился.

— Лелик, — засмеялся я. — За тебя что, брат решает, какую музыку слушать?

— Ничего он не решает, — обиженно ответил Лелик.

— Что хоть за музыка? — поинтересовался я.

— Паркер.

— И всё?

— Да. Десять дисков Паркера. Больше ничего интересного я не нашел, — пояснил Болик.

— Мудак, — сказал на это Лелик, и мы поехали.

От музыки фольксваген содрогался, как консервная банка, по которой били деревянной палкой. Боря, сидя сзади, ослабил узел галстука и напряженно рассматривал спальные районы. Миновав тракторный и проехав базарчик, мы наконец вырвались за окружную. Выехав за город, двинулись в юго-восточном направлении. На КПП стояли гаишники. Один из них лениво посмотрел в нашу сторону и, не увидев ничего интересного, отвернулся к своим. Я попытался посмотреть на нас его глазами: черный фольксваген, перекупленный у партнеров, костюмы из стока, туфли из прошлогодней коллекции, часы с распродажи, зажигалки, подаренные коллегами на праздники, солнцезащитные очки, купленные в супермаркетах, — надежные, недорогие вещи, не слишком поношенные, не слишком яркие, ничего лишнего, ничего особенного. Даже штрафовать не хочется.

Зеленые холмы тянулись по обеим сторонам трассы, май был теплый и ветреный, птицы перелетали с одного поля на другое, ныряя шумными стаями в воздушные потоки. Впереди, на горизонте, сияли белые многоэтажки, над которыми пылало красное солнце, похожее на горячий баскетбольный мяч.

— Заправиться нужно, — сказал Лелик.

— Скоро будет заправка, — ответил я.

— И выпить чего-нибудь, — подал голос Болик.

— Антифриза, — предложил ему брат.

На заправке мы с Борей пошли в магазин взять кофе. Пока Лелик заправлялся, вышли на улицу, где стояло несколько пластмассовых столиков. За металлической сеткой начиналось кукурузное поле.

Майская зелень, липкая и яркая, бросалась в глаза, разъедая сетчатку. На стоянке теснилось несколько фур, водители, очевидно, отсыпались. Боря подошел к крайнему столику, взял пластмассовый стул, протер его салфеткой, осторожно сел. Я тоже сел. Вскоре подошел Лелик.

— Нормально, — сказал, — можем ехать. Сколько нам еще?

— Километров двести, — ответил я. — За пару часов доедем.

— Что слушаешь? — спросил Лелик, показывая на плеер, который я положил на стол.

— Всё подряд, — ответил я ему. — Почему себе такой не купишь?

— У меня в машине проигрыватель.

— Вот и слушаешь, что тебе брат запишет.

— Я ему нормальную музыку пишу, — обиделся Болик.

— Я радио слушаю, — добавил от себя Леша.

— Я бы на твоем месте не доверял его вкусам, — сказал я Лелику. — Нужно слушать музыку, которую любишь.