Воронья стража - [42]

И вот сейчас я пью. Я нажираюсь, к Бениной бабушке, вдрабадан, потому шо мне конкретно плохо! И не потому, шо мы раскатали валлийцев, как ото те шары по кегельбану. Они в общем-то тоже были отнюдь не краснознаменным хором мальчиков-колокольчиков. А оттого я пью, шо за каким-то лешим из-за хрен знает каких королевских марьяжей нам с тобой… Ты способен это понять, монарх недоделанный?.. Нам с тобой пришлось мочить в сортире всю эту шушваль, которая ни на йоту, ни на вот столечко не хуже тех, кто нам их заказал. И уж конечно, тех, кого мы так бла-ародно защитили! Быстро и, блин, качественно! Рекламации нет! Нами попользовались, словили кайф – и разместили в рамочку, шо то резиновое изделие номер два на выставке современного искусства! Но пасаран – они не пройдут. Во как я всем этим сыт! – Сергей рубанул себя ребром ладони по горлу. – Не по мне эта ваша страхомутная куртуазия! Не нравится мне быть, несомненно, очень полезным, но изделием номер два. В гробу я все это видел – сквозь крышку! Он явно хотел добавить еще некоторое количество ветвистых эпитетов в адрес Британии, нашей работы, королевской власти и поименно отдельно взятых за кое-какие части тела товарищей, но тут внимание его привлек негромкий деликатный звук бронзового дверного молотка. Обычно таким образом давал о себе знать дворецкий, испрашивая позволения войти в кабинет досточтимого “принца Шарля”.

– О! Приперся – хрен сотрешь! – недовольно буркнул Лис, сбиваясь с ораторского тона. – Ну че тарахтишь – входи! Тоже мне, юный барабанщик выискался.

Дворецкий, приоткрыв дверь, неодобрительно причмокнул губами, узрев наведенный Лисом творческий беспорядок, но, войдя в комнату, заученно склонил голову в докладе:

– Ваше высочество! Делегация цеховых старшин просит соизволения принять их. Они утверждают, что имеют к вам, мессир, безотлагательное дело. Прикажете им ждать? – Он сделал выразительную паузу, еще раз оглядывая кабинет. – С вашего разрешения, милорд, я бы прислал сюда горничных – прибраться.

– Нарисовались, блин! Мериносы нестриженые! – негромко, но так, чтобы его слышали все заинтересованные стороны, сварливо пробурчал д'Орбиньяк. – В общем, мин херц, общайся с ними сам.

Он довольно твердо поднялся из-за стола и, подхватив расписанную цветами бутыль, в которой плескалось еще добрых полпинты “Лисового напия”, направился к двери:

– Ты у нас сир – тебе и карты в руки! Я пошел в люлю. А то у меня тут, кхе-кхе, кашель в груди образовался. Намерзся по ночам в лесных чащобах, и все – конец здоровью! Может, и вовсе воспаление легких! – С этими словами д'Орбиньяк миновал невозмутимого дворецкого, с хорошо скрываемым недоумением созерцающего диковатую картину происходящего. – Служи, боец! – уже выйдя из комнаты, обернулся к нему Лис. – Дембель неизбежен! – Сообщив этот знаменательный факт, Рейнар замолчал и, чуть пошатываясь, но все же относительно ровно отправился “в люлю”. Попросту говоря, спать.

– Вели, чтобы цеховой старшине накрыли стол в буковой гостиной. Пусть ждут меня там, – подходя к зеркалу, небрежно бросил я. – Скажи, что я скоро изволю к ним спуститься. Да вели подать мне свежие перчатки.

– Будет исполнено, ваше высочество, – поклонился горделивый, как Биг-Бен, дворецкий и, чинно ступая, отправился выполнять поручения.

* * *

Пятеро одетых с преувеличенной тщательностью буржуа ждали аудиенции, усевшись вокруг невысокого, выложенного черепаховым панцирем стола, уставленного фруктами и прохладительными напитками. Пожалуй, их можно было даже принять за пожилых вельмож, когда б не безвкусная роскошь наряда и нелепая манера, садясь, засовывать подвешенную сбоку шпагу себе под ноги.

– Вы просили меня принять вас, господа? – после обычных приветствий сухо поинтересовался я. – Зачем, позвольте узнать?

Псевдовельможи, замершие по стойке “смирно” с прижатыми к груди шляпами, переглянулись, точно набедокурившие школяры, пришедшие вымаливать прощения у строгого директора.

– Ваше высочество! – после недолгой паузы заговорил один из олдерменов [24]. – Мое имя Адам Хаммерсмит. Я возглавляю лондонскую гильдию бронников. Эти господа так же, как и я, занимают весьма достойное положение как в Городском совете, так и в своих цехах…

– Джентльмены! Прошу вас понять меня верно. Я довольно ограничен во времени, а потому был бы весьма благодарен, ежели вы сразу перейдете к сути вопроса, приведшего вас сюда.

– Ваше высочество, – вновь заговорил несколько обескураженный Адам Хаммерсмит. – Мы так благодарны вам за ту великую услугу, которую вы оказали Лондону!

– Не стоит благодарности! – отмахнулся я, демонстрируя на лице изысканную смесь легкого раздражения “ах, оставьте!” и утомление от печальной необходимости постоянно таскать на голове лавры победителя. – Искоренение разбоя и защита слабых есть неотъемлемая добродетель всякого достойного рыцаря.

– О, это, несомненно, так… – почтительно начал Хаммерсмит.

– Вот-вот, милорд! – перебил неспешного бронника один из его собратьев, судя по тучности и отменно румяному виду, явно имевший отношение к производству какой-то снеди. – О том-то и речь.