Воронья Кость - [35]

Бергфинн повернулся к Торгейру, длинные волосы били его по лицу и закрывали ухо. Он знал, что кнорр не предназначен для гребли, он понимал, что нужно что-то делать, но ему это не нравилось, он так и сказал.

— Мои люди сумеют управиться с этим кораблём, — проорал Хоскульд. — Они нужны мне здесь, на борту. Вы — сильные, и я смогу высадить вас в нескольких гребках от берега.

И словно чтобы заключить сделку, Горм подошёл к ним с двумя мотками лубяной верёвки, кормчий-оркнеец выругался и заорал, что ему нужна помощь. Остальные подскочили к нему, общими усилиями заставив кнорр медленно переваливаться по направлению к суше.

Торгейр колебался. Ему не нравилось затея Хоскульда, но он всё же взял верёвку и взглянул на Бергфинна, который смотрел на приближающийся берег. Сейчас Хоскульд должен был либо вернуться в море, либо попытаться какое-то время продержаться возле берега, надеясь на удачу — что там не окажется подводных камней.

— Дерьмо, — произнёс Бергфинн, снял обувь и засунул её под рубаху на груди. Затем обвязался верёвкой вокруг талии, Торгейр сделал то же самое. Обменявшись взглядами, они прыгнули за борт, бросая вызов ревущему морю.

Удар о воду вышиб дыхание из груди Торгейра, волна огрела его, словно пощёчина, огромные накатывающие валы бросали его из стороны в сторону, норовя захлестнуть.

Он то плыл, то тяжело дыша, боролся с волнами, от солёной морской воды глотка горела огнём, хотелось прокашляться. Что-то ударило его по ногам, затем снова, пока он не понял, что добрался до мелководья. Следующая волна, и он уже коленями ощутил гальку, и, с трудом миновав бурлящий белый прибой, опустился на камни, тяжело дыша. Грудь горела огнём, вода стекала с него ручьями, но восторг поднял его на ноги — у него получилось. Всё ещё живой, хвала Эгиру и его королеве — Ран, чете морских владык.

Немного отдышавшись и откашлявшись, сплюнув красноватую слизь, он выпрямился, убрав руки с коленей. Торгейр с облечением увидел Бергфинна, стоящего на гальке с верёвкой в руках, тот беззвучно разевал рот, словно выброшенная на берег рыба.

Лишь подойдя ближе, он расслышал слова.

— ...обрезали верёвку. Ублюдки. Они обрезали верёвку.

Торгейр подёргал за свою верёвку и ничего не почувствовал, тогда он потянул её, пока не вытащил обрезанный конец, с которого капала вода.

На носу кнорра Горм, вглядываясь во тьму, поднял одну руку, а затем и другую; Хоскульд с облегчением выдохнул, оба воина остались живы, ведь он не желал их смерти, а хотел лишь сбежать от этого мальчишки с разноцветными глазами. Хоскульд проклинал Орма, который упросил его помочь, и пожелал заживо сгнить монаху, который заварил всю эту кашу. Мысль о трех золотых монетах, что заплатил ему монах, согревала его, и он нащупал край рубахи, где были надёжно зашиты монеты.

Он приказал поднять тяжелый, мокрый парус, и ветер мгновенно наполнил его; "Быстро скользящий" встал на дыбы и понёсся прочь от берега, стоя на котором, Торгейр выкрикивал невнятные проклятия и яростно лупил обрезком верёвки мокрые камни.

Хоскульд ушёл.

Глава 5

Ирландское море, несколько дней спустя...

Команда Вороньей Кости

На хлопающем и поскрипывающем парусе цвета застарелой крови шевелились тени — люди не спеша управлялись со снастями; ещё до того, как Воронья Кость добрался до носа, он заметил Онунда, который стоял и ждал, глядя вперед, горбун сжимал в руках инструменты, намереваясь снять носовую фигуру — рычащую драконью голову, чтобы не бросать вызов духам этой земли. Ещё важнее показать местным жителям что они идут с миром.

Воронья Кость, Кэтилмунд и Онунд стояли на носу рядом со Стикублигом, все они смотрели вперёд на тёмное пятнышко на далёком посеребрённом горизонте.

— Дым, я думаю, — заявил Стикублиг, и Кэтилмунд, чьи волосы развевались на сильном ветру, чуть прищурился, вглядывался в горизонт и наконец, прорычал что-то одобрительное в ответ.

— Похоже на поселение с крепостью на холме, — согласился он в конце концов, и Стикублиг ощутил облегчение.

— Конечно же, поселение с крепостью на холме, — отозвался он с издёвкой в голосе. — Это Хольмтун, остров Мэн, как я и говорил.

— Ты давно уже не бывал в этих водах, — мягко произнёс Воронья Кость, — и мы не видели земли по правому борту, а должны были, если сейчас подходим к западному берегу острова Мэн.

— Где же мы тогда? — возразил Кэтилмунд, криво улыбнувшись, обращаясь к Стикублигу. — Это не Хольмтун?

Стикублиг погладил подбородок и посмотрел на промозглое, молочного цвета небо. По правде говоря, он не знал точно, где они, их нынешний предводитель оказался прав — он уже давно не бывал в этих водах, и чувствовал, что старые знания вспоминались с трудом. Он что-то пробормотал, некоторое время внимательно разглядывая деревянный диск с насечками. Затем бросил за борт щепочку, наблюдая, как она, подпрыгивая на волнах, уносится прочь, закручиваясь в кильватерном следе.

Воронья Кость поставил ногу на гребную лавку и оперся на неё, задумчиво поглядывая исподлобья. У шкиперов из Великого города были свитки и пергаменты с рисунками и обозначениями, и всё что им требовалось — достать свитки и поискать описание, как добраться до нужного места, пусть оно находится как угодно далеко на юге в Средиземном море, или на севере в Чёрном море. Но норманны считались лучшими мореходами, чем моряки из Константинополя, и Воронья Кость задавался вопросом — почему.