Воронья дорога - [11]
– Отличная работа, Кен.– Фиона опустилась на колени перед девушкой со сгоревшими волосами – та сидела на траве и дрожала. Он обнял ее за плечи одной рукой. Вторая девушка тоже упала на колени и заключила в объятия подружку, которую она звала Мэри.
– Ой-ой-ой! Ты цела, девочка?
– Кажется, да,– ответила Мэри, нащупывая остатки шевелюры, и залилась слезами.
Он высвободил руку, зажатую между двумя девушками. Стряхнул траву и волосяной пепел с куртки и накинул ее на плечи Мэри.
Фиона раздвигала уцелевшие пряди волос и рассматривала в сумраке кожу:
– Крошка, да тебе просто повезло! Но все равно врача вызовем.
– О нет! – зарыдала девушка, как будто ей предложили нечто чудовищное.
– Ну-ну, Мэри, успокойся,—дрожащим голосом уговаривала подружка.
– Все, идем в дом,– встал на ноги Кеннет,– надо тебя осмотреть.– Он помог подняться двум девушкам.– А заодно и чайку попьем.
– О-о… Из-за этого-то все и случилось! – Мэри была бледна и тряслась, в глазах блестели слезы; у нее вырвался истерический смешок.
Вторая девушка, по-прежнему обнимавшая ее, тоже хихикнула. Кеннет улыбнулся и покачал головой. Ему наконец удалось рассмотреть как следует лицо пострадавшей, и он поразился: какая необычная красота! Пусть даже половина волос сгорела, остальные превратились в бесформенные патлы, а глаза красные от слез.
И тут он понял, что видит ее все лучше и лучше в свете костра, который трещит на западном краю парка, под елями. Мэри уже глядела мимо него, глаза округлились от страха.
– Палатка! – вскричала она.– О-о-о!
– А я не видел! Черт! Блин! Зараза! Ненавижу ложиться так рано!
– Цыц! Сказано – спать!
– Нет! А что было потом? Ты стащил с нее все шмотки и в койку завалил?
– Рори! Не говори ерунды. Конечно нет.
– Так было в той книжке. Только девушка была мокрая – прямо из моря. Пострадавшая упала в воду.– Вторую фразу Рори произнес, подражая киношному полицейскому.
Кеннету хотелось рассмеяться, но он не позволил себе.
– Рори, замолчи, пожалуйста.
– Да ладно! Расскажи, что было дальше.
– То и было. Мы все пошли в дом, мама с папой ничего и не услышали. Я растянул поливальный шланг, но к тому времени тушить уже было нечего. Оказалось, примус взорвался и…
– Что? Так прямо и взорвался?
– А примусы так прямо и взрываются, ты что, не знал?
– Царица небесная! В смысле, мать твою так! Я не видел!
– Рори, следи за языком!
– Ла-а-адно.– Рори перевернулся на кровати, пихнул Кеннета в спину.
– И за ногами следи.
– Извини. А врач приехал или нет?
– Нет, Мэри не захотела, хотя мы предлагали вызвать. Да она не сильно пострадала. Только волосы обгорели, и все.
– Оба-на! – восхищенно взвизгнул Рори.– Так что, она лысая теперь?
– Нет, она не лысая. Но шарф или что-нибудь вроде придется поносить.
– Так они в доме сейчас? Эти девчонки из Глазго? Они у нас?
– Да, Мэри с Шиной в моей комнате, вот я и ночую у тебя.
– П-р-р-р-р…
– Рори, хватит дурачиться, ради бога. Давай спать.
– Ладно.– Рори вдруг подпрыгнул, перевернулся в кровати. Кеннет ощутил спиной напряженное тело брата. И вздохнул.
Он вспомнил время, когда эта комната была его комнатой. Прежде чем отец перебрал камин и поставил в него решетку, зимой единственным отопительным устройством в доме служил парафиновый калорифер, которым семья пользовалась еще в Галланахе, в старом доме. Какую он тогда испытывал ностальгию, и каким тогда казался Галланах далеким, недосягаемым, хотя и лежал в каких-то восьми милях за холмами, всего два железнодорожных перегона. Печка была тогда высотой с Кеннета, и ему строго-настрого запретили до нее дотрагиваться, и он первое время побаивался ее, но когда подрос, полюбил старую эмалированную штуковину.
В холодные дни родители приносили в его комнату калорифер, и он работал, пока Кеннет не ложился в постель, и еще немного, когда родители, пожелав ему спокойной ночи, уходили; он лежал и слушал потрескивание и шипение и следил за кружением отбрасываемых печкой на высокий потолок пламенно-желтых и тенисто-черных разводов. Комната заполнялась теплом и восхитительным запахом, и каждый раз, когда он чуял этот запах, неизменно подступала знакомая дремота.
То было драгоценное тепло – по крайней мере в годы войны, когда отец жег запасы парафина, правдами и неправдами собранные еще до введения продуктовых и товарных карточек.
Рори снова пихнул Кеннета ногой. Тот не отреагировал; не откликнулся и на следующий толчок, чуть посильнее, и тихонько захрапел.
Опять тычок.
– Ну, чего?
– У тебя он когда-нибудь большим делается?
– Чего?
– Ну, писюн. Он у тебя большим делается?
– Господи…—вздохнул Кеннет.
– А у меня делается иногда. Вот как сейчас. Хочешь потрогать?
– Нет! – Кеннет сел на кровати, разглядел смутные очертания подушки и детской головы на ее фоне.– Нет, не хочу.
– Да ладно, я же просто спросил. А все-таки бывает у тебя писюн большим?
– Рори, я устал. День был хлопотный, и сейчас не время и не место…
– Боб Уотт свой запросто может твердым сделать.– Рори вдруг сел.– И Джеми Макуин. Я сам видел. Надо тереть хорошенько. Я пробовал, да не твердеет. А раза два само получилось. Классно было. Как будто в ванной лежишь, и тепло… У тебя так бывало?
Знаменитый роман выдающегося шотландца, самый скандальный дебют в английской прозе последних десятилетий.Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он — совсем не тот, кем кажется. Он — совсем не тот, кем себя считает. обро пожаловать на остров, подступы к которому охраняют Жертвенные Столбы, а на чердаке единственного дома ждет новых жертв Осиная Фабрика...
«Шаги по стеклу» — второй роман одного из самых выдающихся писателей современной Англии. Произведение ничуть не менее яркое, чем «Осиная Фабрика», вызвавшая бурю восторга и негодования. Три плана действия — романтический, параноидальный и умозрительно-фантастический — неумолимо сближаются, порождая парадоксальную развязку.
«Мост» — третий и, по мнению многих, наиболее удачный роман автора скандальной «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Налицо три плана повествования: потерявший память человек на исполинском мосту, подменяющем целый мир; уморительно коснозычный варвар, его верный меч и колдун-талисман в сказочной стране; инженер-энергетик в Эдинбурге и его бурная личная жизнь. Что между ними общего? Кто кому снится? И кто — один-единственный — в итоге проснется?
Все началось в Реале, где материя еще имеет значение. Все началось с убийства. И не закончится, пока Культура не вступит в войну с самой смертью.Ледедже Ибрек — одна из интаглиток, ее тело несет на себе след семейного позора, а жизнь принадлежит человеку, чье стремление к власти не имеет границ. Готовая рискнуть всем ради своей свободы, она вынуждена будет заплатить высокую цену за освобождение. Но для этого ей необходимо содействие Культуры.Дружественная и могущественная цивилизация Культуры готова сделать все возможное, чтобы помочь.
Это война.Война, которая началась в мире мертвых, созданном для них живыми, и теперь грозит перекинуться в Реальность.Война солдата, который вряд ли сам помнит, кто он такой, а уж тем паче — кому клялся в верности намедни.Война наложницы, поклявшейся отомстить своему губителю и насильнику. Даже если тот — самый богатый предприниматель в мире.Война ученого, потерявшего любимую на дне девятой преисподней.Война ангела доброй надежды за право убивать.Война агента спецслужбы анархо-либертарианской утопии, где некому охранять самих сторожей.Война галактических сверхцивилизаций за контроль над послежизнью.Война фанбоев за расположение вышестоящих.Пятнадцать мирных столетий миновало со времени Идиранского конфликта.
Несколько столетий назад закончилась Идиранская война – самый масштабный конфликт в истории галактики. Но только сейчас свет Новых-Близнецов – звезд, уничтоженных в последней и самой жестокой битве идиран с Культурой, – достигнет орбиталища Масак, где живет Махрай Циллер, знаменитый на всю галактику композитор и диссидент-челгрианин, и где должна состояться премьера его новой симфонии, посвященной Битве Новых-Близнецов и всей Идиранской войне. Но челгриане (единственная высокоразвитая цивилизация, происшедшая от хищников) полагают, что именно Культура виновата в недавно отбушевавшей на планете Чел гражданской войне, – и посылают к Махраю Циллеру на Масак специального эмиссара.
«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Рассказ о людях, живших в Китае во времена культурной революции, и об их детях, среди которых оказались и студенты, вышедшие в 1989 году с протестами на площадь Тяньаньмэнь. В центре повествования две молодые женщины Мари Цзян и Ай Мин. Мари уже много лет живет в Ванкувере и пытается воссоздать историю семьи. Вместе с ней читатель узнает, что выпало на долю ее отца, талантливого пианиста Цзян Кая, отца Ай Мин Воробушка и юной скрипачки Чжу Ли, и как их судьбы отразились на жизни следующего поколения.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.