Воронья дорога - [10]

Он положил руки на верх стены и стал глядеть вниз, где футах в пятидесяти обрушивалась белая вода. Чуть выше по течению реки Лоран низвергался из леса тугой бешеный водопад; даже здесь ощущался вкус водяной пыли. Ниже река кипела у быков виадука, по которому рельсы железнодорожного пути тянулись к Лохгилпхеду и Галланаху.

Через поле зрения пронесся серый силуэт, от водопада к мосту; резко увеличился, развернулся в воздухе и спикировал в проем на том берегу реки, как будто клок паровозного пара заблудился и теперь спешил вдогонку за поездом. Он подождал несколько секунд и услышал совиный крик из темной чащи.

Улыбнувшись, наполнил легкие воздухом – с паровозным дымком, с резковатой сладостью сосновой смолы,– и отвернулся, и пошел обратно за чемоданами.

– Мистер Кеннет,– сказал начальник станции, беря у ворот его билет,– это вы! Отучились, стало быть, в университете?

– Да, мистер Колдер, отучился.

– И что, насовсем сюда?

– Может быть. Посмотрим.

– Верно, посмотрим. Вот что я вам скажу: сестра ваша сюда приезжала, но поезд опаздывал, и она…

– Ничего, тут идти недалеко.

– Недалеко, но я скоро закрываюсь, могу подбросить на мотоцикле.

– Да ничего, прогуляться не вредно.

– Как пожелаете, мистер Кеннет. Рад, что вернулись.

– Спасибо.

– Ага… Может, это она.– Мистер Колдер глядел на изгиб ведущей к станции дороги. Кеннет услышал гул автомобильного двигателя, а потом белый свет фар мазнул по чугунным перилам, не пускающим рододендроны на асфальтовую дорогу.

И вот большой «хамбер» заревел на парковочной площадке, накренился при развороте и остановился пассажирской дверцей напротив Кеннета.

– Снова здорово, мистер Колдер! – раздался голос с водительского сиденья.

– Добрый вечер, мисс Фиона.

Кеннет закинул чемоданы в багажник, уселся на пассажирское сиденье и получил от сестры поцелуй. «Хамбер» выскочил на дорогу и стремительно разогнался; ускорение вдавило Кеннета в спинку кресла.

– Ну что, Большой Брат, как дела-делишки?

– Отлично, сестренка.– Машину слегка занесло при выезде на большак. Он вцепился в ручку на двери, посмотрел на сестру, что сидела, сутулясь, за большой баранкой, одетая в блузку и слаксы; ее светлые волосы были стянуты на затылке.

– Что, Фи, сдала экзамены?

– А то! – Идущая навстречу машина бибикнула и мигнула фарами,– Гм…– нахмурилась сестра.

– Попробуй вольтаж отрегулировать. Движковым переключателем.

– Угу.

Они съехали с шоссе на подъездную дорожку, с ревом промчались между темными стенами дубов. Фиона заставила машину скрежетнуть на гравии, миновала старую конюшню и объехала дом сбоку. Он оглянулся через плечо:

– Это что, стена?

Фиона кивнула, останавливая машину у входа в дом.

– Папе понадобился внутренний двор, вот он и кладет стену от конюшни.– Она заглушила двигатель.– У нас будет оранжерея с видом на сад, если мама на своем настоит – а ведь настоит. Твоя комната в порядке, а вот у Хеймиша – ремонт.

– Что о нем слышно?

– Братается с негритосиками, судя по всему.

– Фи! Просто – фи! С родезийцами.

– С маленькими черными родезийцами, сиречь – с негритосиками. А я что, я ничего, это все Энид Блайтон виновата[14]. Идем, дядя Джо. Ты как раз к ужину.

Они вышли из машины. В доме некоторые окна были освещены, а на крыльце передней двери, на нижних полукруглых ступеньках, лежали два велосипеда.

– Это чьи? – спросил он, забирая сумки из багажника.

– Две девчонки у нас остановились,– показала Фиона, и он различил под елками на западном краю газона смутный силуэт палатки, оранжево подсвеченной изнутри.

– Твои подружки?

Фиона отрицательно покачала головой:

– Да нет, просто заехали, попросились. Думали, у нас ферма. Кажется, из Глазго они.

Сестра забрала у него чемоданчик-дипломат и запрыгала по ступенькам к растворенной двустворчатой двери. Поколебавшись, он сунулся в машину и выдернул ключ из замка зажигания. И еще раз глянул на палатку.

– Кен? – позвала Фиона из двери.

Он хмыкнул и вернул ключ в замок, но тут же отрицательно покачал головой и снова вынул. Не потому, что в усадьбе чужие, и тем более не потому, что они из Глазго. Просто оставлять ключи в машине безответственно, и не мешало бы Фионе зарубить это на носу. Он сунул ключи в карман и забрал свои вещи. И в третий раз посмотрел на палатку – как раз в тот момент, когда она вспыхнула.

– Ой! – услышал он возглас Фионы. Тогда-то он и увидел впервые Мэри Льюис – она выскочила из палатки в одной пижаме, и ее волосы были в огне.

– Господи боже! – Кеннет выронил чемоданы и помчался по гравиевой дорожке за девушкой, которая с дикими воплями неслась вскачь по газону и лупила себя обеими руками по голове, пытаясь сбить синевато-оранжевое трескучее пламя. Он перебежал на траву, стаскивая с себя куртку. Девушка с перепугу шарахнулась от него; он схватил ее, остановил неуклюжим рывком; не дожидаясь, когда начнет сопротивляться, набросил куртку ей на голову. Она визжала; от запаха горелого волоса щипало в ноздрях. Через несколько секунд он сдернул куртку. Тут же подскочила Фиона, и вторая девушка, в чересчур широкой пижаме и желтовато-коричневых трениках, с плоским чайничком в руке, прибежала из дома.

– Мэри! О Мэри! – причитала она.