Воронов дар. Изнанка прошлого - [9]

— Подожди, я не понял, — я качнул головой, совершенно не обращая внимания на злые возмущения отца. — Но ведь они метрополийские шпионы! Почему их не казнят?

— Поэтому я был так зол на тебя, Ярослав, — отец тоже не слушал то, о чем я ему говорю. — Я знал, что ты в этом замешан. Чувствовал ту опасность, в которую по глупости ты втянул себя. А из-за этого обыска чуть не подставил и меня с матерью! А если бы Зарина Дробус увидела действие запретного зелья? Одно ее слово — и нам всем конец!

— Почему их не казнят? — снова повторил я вопрос.

— Ты не слышишь меня, сын?! — вконец разозлившись, сорвался на крик отец. — Никогда не говори об этом вслух!

Какое-то время мы сверлили друг друга злыми взглядами, затем отец устало произнес:

— Иди к себе, у меня больше нет сил говорить об этом. Нам больше ничего не остается, как ждать и надеяться, что все обойдется.

Я еще не ушел, а отец уже схватился за зеркало связи. Кому он собирался сейчас звонить? Я хотел еще так много спросить, но отец явно не желал больше отвечать, а скорее всего он это сделать попросту не мог. Великий князь сюда явно приезжал не просто так, и кажется, я уже понял, что сейчас произошло.

Отец уже начал с кем-то связываться, заметив, что я еще здесь, возмущенно вскинул брови, и пришлось покинуть кабинет. Но дверь я прикрыл неплотно и, прошагав довольно громко по коридору, тихо вернулся назад и остался подслушивать.

— Игорь Гарван? — послышался удивленный, но недовольный незнакомый голос из зеркала связи отца. — И чем имею честь получить твой звонок в столь поздний час?

— Ты знаешь почему я звоню, Родомир, — стальной тон отца резал воздух, как острый клинок.

Я напрягся, еще не хватало чтобы отец в порыве гнева наделал глупостей. А ведь мне он даже не показал, как сильно его это разозлило. Но вмешиваться я не стал, дабы не сделать еще хуже, а продолжил подслушивать.

— Хочешь рассказать мне, почему мой сын решил покинуть Варгановскую школу? — в невозмутимом голосе Родомира слышалась насмешка. — Расскажи, потому что мне он об этом говорить не хочет.

— Ты знаешь, Родомир, почему. И тебе придется ответить за то, что ты нанял людей, которые подстрелили моего сына.

Секундная пауза, а после Григанский-старший очень ненатурально возмутился:

— Покушаться на твоего сына?! Да как бы я смог, Игорь? И зачем мне это?

— Ясное дело зачем, Родя, — голос отца стал злым и ядовитым, — поквитаться со мной, потешить собственное самолюбие. Неужели ты так и не смог справиться с детскими обидами? А я полагал, что такой уважаемы, взрослый человек не может вести себя неразумно. А ты оказалось — злобный, мстительный выродок.

Я не видел отца, но слышал, как он зло усмехается.

— И что? — продолжил отец. — Думал, если мой сын проиграет в этой дуэли, а твой победит, это как-то унизит нас? Каким-то образом даст мне понять, как я был не прав? А я был прав, Родя. Я еще в школе видел, какой ты мелочный и мерзкий слизняк. А слизняков нужно сразу давить!

Я никогда не слышал, чтобы отец так разговаривал. Я даже и подумать не мог, что он так умеет. Мне всегда казалось, что он всегда сдержан и холоден, и никогда не опускается до подобного. Но сейчас между ним и Родомиром происходило что-то настолько личное, понятное только им двоим, что я не посмел осуждать отца за манеру вести разговор. К тому же я и сам бываю весьма не сдержан, а теперь знаю, от кого именно мне досталась эта черта.

— Я знал, что ты настолько низок! — продолжал наседать отец. — Даже собственного сына не пожалел! И чего ты добился? Впутал сюда этого несчастного мальчишку Быстрицкого. Твой сын покинет Варгановскую школу с позором! Ты мерзок, Родомир — ни чести, ни совести. И как ты спишь по ночам?

— А как ты спишь, вспоминая, как ты со своим братцем издевались надо мной? — сорвался на истеричный крик Григанский-старший.

— Ты зря это сделал. Мальчишка сознается, если хорошо надавить. И тогда вы за это ответите.

— Гарван, следи за языком. Советую, не нарывайся! У меня есть связи и при желании я разотру тебя в порошок!

— Знаю я о твоих связях, — рассмеялся отец. — Прячешься за спиной князя Шаранского? Думаешь, он будет тебя защищать, когда узнает об этой выходке? Знаешь, что мы потребуем? Кровную месть. Мой сын подстрелит твоего сына, а ты будешь смотреть. И перед Быстрицкими придется ответить. Как думаешь, что мальчишка попросит за вред, который ты причинил ему и его семье? Наверняка заставит выплатить кругленькую сумму и верховный суд ему в этом не откажет.

— Глеб это сам затеял!

— Не лги!

— Ты никогда ничего не докажешь. Не лезь ко мне больше и никогда не звони. Я далеко не тот, кем был. Ты меня совсем не знаешь, Игорь. И ты очень пожалеешь, если не прекратишь.

На этом Родомир отключил зеркало связи. Отец какое-то время сидел не шевелясь, я слышал его сердитое дыхание. Послышался звук отодвигающегося кресла, и я понял, что мне пора отсюда убираться. Не стоит испытывать терпение отца. Завтра он успокоиться и отойдет, а сейчас незачем злить его еще больше.

Родомир, судя по тому, что я услышал, оказался неуравновешенной и злобной личностью. Никогда не любил таких — от них можно ждать чего угодно. Но больше всего меня сейчас беспокоил отец. Из-за навалившихся на него проблем он и сам едва ли отдавал отчет своим действиям. Сейчас он попросту сорвался на Родомира. Хотя разумнее бы было пока его не трогать и действовать осторожно и продуманно. А сейчас мы дали ему понять, что намерены делать, и теперь Григанский-старший подготовиться. Хотя я был уверен, что он уже ко всему готов.