Воронов дар. Изнанка прошлого - [56]

Хладнокровный пытливый взгляд, непроницаемое выражение лица по которому невозможно определить, о чем сейчас думает Федор Крапивин. Я дышал ровно и оставался спокоен и так же спокойно ответил:

— Нет, в тот день я был дома. Якоб слышал, на чье имя я брал комнату, и вероятно, передал это тому, кто за ним приехал.

— Все верно, Ярослав был дома, — с готовностью подтвердил отец. — Он неважно себя чувствовал и весь день провел у себя. Это могут подтвердить наши домработники и мы. К тому же вы установили «глаза» в нашем поместье и без труда можете проверить, что в тот день никто не покидал особняк.

— «Глаза» установлены только внутри помещения и не во всех комнатах, Игорь Богданович. По отчетам ваш сын в обед ушел в свою комнату и не выходил из нее до самого утра. Ночью к нему в комнату вошла ваша супруга и ушла в начале шестого утра. Я счел это странным.

Все едва ли шло по маслу, теперь и отец из-за слов Крапивина наверняка начнет меня подозревать. Хотя мне и без того казалось, что он уже подозревает. Но отец держался хорошо и даже виду не подал, что слова дознавателя его удивили или вызвали сомнения.

— Что здесь странного? — спокойно поинтересовался отец. — Мой сын, как я уже сказал, чувствовал себя неважно. Очевидно, что Злата волновалась и поэтому провела почти всю ночь в его комнате.

— Могу побеседовать с вашей супругой? — Крапивин улыбнулся, обнажив сероватые крупные передние зубы.

— Моя жена в положении, мне бы не хотелось, чтобы ее беспокоили без особых причин, — вежливо, но твердо сказал отец. — И ваш начальник нам ясно дал понять, что вы опросите только Ярослава.

Улыбка сползла с лица Крапивина и лицо стало жестче:

— Что ж, тогда продолжим, — сказал он без особого энтузиазма. Крапивин наверняка рассчитывал, что сможет загнать нас в угол или уличить во лжи, но пока я не допустил ни одной ошибки и отец мне помогал. Ему попросту не к чему было придраться.

— Якоб Стабольски был в доме колдуна Демьяна вместе с другими вурдами, когда на вас напали чернокнижники? — быстро и жестко затараторил Крапивин, задавая быстрый темп вопросам и ответам.

— Да, — без раздумий кивнул я, прекрасно понимая, что Крапивин и так это знает.

— Вы видели, что вурды забрали одного из чернокнижников? — с давлением и быстро задал он следующий вопрос.

— Нет, я вообще плохо помню, что происходило. Меня чуть не убили.

— Вы предупредили Якоба Стобольски о том, что графиня Фонберг под арестом?

— Нет, — даже не моргнув, солгал я.

— Вы приходили в гостиницу к Якобу на второй день?

— Нет, я же уже сказал.

Крапивин на миг оскалился и в том же темпе протараторил еще один вопрос:

— Готовы подтвердить все свои слова под зельем правды?

— Это еще зачем?! — возмутившись, вмешался отец. — Какие у вас имеются на это законные основания? Моего сына в чем-то подозревают?

Крапивин отвечал ему, но при этом не преставал сверлить меня хищным взглядом:

— У меня есть сомнения по поводу правдивости слов княжича.

— Сомнения? Или домыслы? — отец чеканил каждое слово, жесткой интонацией заставив все же повернуться дознавателя к нему. — А доказательства у вас есть? Обвинения официальные?

— Портье дежуривший во второй день описал того, кому отдал вторые ключи, как высокого молодого человека с бледной кожей, темными волосами и в хорошем, явно дорогом пальто. Описание в точности соответствует Ярославу Игоревичу.

— Как и соответствует большей половине темноволосых вурд империи. За ним наверняка пришел кто-то из своих. Или ваш свидетель непосредственно узнал в нем княжича?

— Нет, — нехотя ответил Крапивин. — Напротив, на прямой вопрос о княжиче и предъявлении его отпечатка внешности, портье заверил, что это точно не Ярослав Игоревич, и княжича он бы наверняка узнал.

— То есть, ваш свидетель заверил вас, что это не Ярослав, и вы все равно его подозреваете? — уставил тяжелый взгляд на Крапивина отец.

Крапивина нисколько не смутил ни тон отца, ни его явно справедливое замечание.

— Я полагаю, что отпечаток внешности из нашего архива немного расходится с тем, как ваш сын выглядит сейчас. Он даже с последней нашей встречи весьма подрос и изменился внешне. А имеющийся у нас отпечаток двухлетней давности.

— Мы полагали, что Ярослав свидетель, а не подозреваемый, — с давлением произнес отец. — В чем именно вы сейчас пытаетесь обвинить моего сына?

— Нет вовсе нет, я ни в чем его не подозреваю, — пошел на попятную Крапивин, явно опасаясь, что подобное поведение мы можем счесть за превышение полномочий. — Все что мне нужно — правда, князь. Я всего лишь хочу поймать предателя и преступника, и очень наделся, что ваш сын мне в этом поможет. И если княжич что-то утаил, лучше ему сознаться сейчас.

— Мне не в чем сознаваться, я сказал вам и вашим сотрудникам все, что знал, — сказал я.

Крапивин задумчиво закивал, взглянул на отца, затем спросил:

— Как насчет опознания? Если портье подтвердит, что на второй день приходил и брал ключ не Ярослав Игоревич, все мои сомнения развеются и я больше не посмею вас беспокоить.

Отец не взглянул на меня, я же внутренне напрягся и сейчас всеми силами старался не выдать волнения.

— Хорошо, — кивнул отец. — Назначьте время и место, привозите вашего свидетеля или мы сами приедем.