Воронов дар. Изнанка прошлого - [37]

— Темным никогда не победить светлых, темным никогда не встать во главе мира! Знаешь, что меня больше волнует? То, что сказал этот темный мальчишка на допросе. Почему кровососку очень интересовало, не готовит ли Метрополия запасы и не строит бункеры? Что она знала такого, на что не смог точно ответить Милош Арнгейер? К чему так основательно готовится Метрополия?

— Если бы они готовили военную технику — я бы сказал, что к войне с нами, — медленно протянул Григорий. — Но они этого не делают. Значит, враг готовиться к чему-то от чего придется прятаться и пережидать. Возможно Арнгейрам всё-таки удастся узнать, что именно?

— Я очень на это надеюсь, но, если нет, мы должны быть тоже готовы. Я уже отдал распоряжения готовить подземелье и снабдить хотя бы на несколько лет всем необходимым. Нашей семье и людям ничего не грозит.

— Может сообщить и остальным родовым аристократам? — предложил Григорий.

Инесс посмотрела на великого князя почти с уважением, но тут же вспомнила, что именно он был инициатором того, что вурд объявили государственными преступниками и вражескими шпионами, как все это в миг улетучилось.

— Не-е-ет, — лениво протянул император, недовольно посмотрев на свой пустой бокал и потянулся к графину, подливая еще. — Если такое объявить, начнется паника. А еще, мой милый Гриша, наверняка такую массовую подготовку утаить от врагов не удастся. Пусть думают, что они нас обхитрили, пусть думают, что ослабили. Наш народ сильный и переживет любые невзгоды и горести, мы выживем, с нами Боги. Пока они готовят диверсию, мы будем готовиться к свержению метрополийской сволочи! А после, чтобы они там не задумали, мы объявим им войну и получим весь материк.

— Но если наши люди погибнут, если мы потеряем большую часть населения, как мы будем воевать?

— Будем делать запасы на складах, а если что-то произойдет, тогда и будем раздавать населению, — император многозначительно поднял палец вверх, — и сделаем это без лишней суеты. А после разумно распределим. Правда, в таком случае придется поднять налоги…

— И это разозлит аристократию, — закончил за него Григорий.

— Разозлит, — согласился Михаил Алексеевич, — но ты придумаешь объяснение, почему нам их пришлось поднять.

Григорий ничего не ответил, его лицо оставалось холодным, но Инесс понимала, что едва ли Григорию понравилось, что брат в очередной раз сваливает на него разгребать последствия своих амбициозных идей и решений.

— Может метрополийцы ждут конца света? — после затянувшегося молчания, предположил император затем тих засмеялся, покосился на брата, но лицо Григория было непроницаемо.

— Мы не можем знать наверняка к чему они готовятся. Это может быть что угодно: например, мощный артефакт, который сожжет весь мир или повергнет в невообразимый холод. Или прорыв ни одного темного бога, может они собираются пустить на землю полчища темных существ, — Григорий замотал категорично головой, отмахнувшись от собственных слов: — Нет, это, наверное, нет. Они же не самоубийцы.

— Ты прав, гадать можно до бесконечности, — сказал император, но резко его лицо скривила злая гримаса: — Иногда у меня так и чешутся руки, чтобы вернуть эту шлюху вурду к жизни! Выбить из нее все ответы, а после опять отправить под землю. Она должна страдать так долго, пока Сварожий свет освещает Землю-матушку.

Инесс вздрогнула от одной только мысли о подобной участи. С яростью она замахнулась и ударила императора по лицу, вложив в удар всю злость и ненависть. Но рука прошла насквозь, а император ничего не заметил. Инесс взвыла от бессилия и злой обиды за свою участь, а император и великий князь продолжили как ни в чем не бывало обсуждать дела:

— Не спеши этого делать, — произнес Григорий, — пусть Арнгейры пока отрабатывают свои жизни. А если уж нет, тогда вернемся к варианту с графиней Фонберг. Но я бы лучшее ее не трогал, от разъяренной древней вурды можно ожидать что угодно.

— Ты прав, пусть гниет под землей, там ей место, — зло произнес император, а после резко переменился, поддавшись к Григорию у с интересом уставившись на него: — Ты, кстати, так и не рассказал, какой ответ дал князь Гарван.

— Он, разумеется, поклялся на роду, что не выдаст государственной тайны о том, кто такие Арнгейеры.

— Да я не об этом, — отмахнулся Михаил, — я о его сынишке оборотне.

— Нет, здесь он по-прежнему уклоняется от ответа. Полагаю, он не позволит своему сыну пойти по его стопам. Игорь желает сделать из него академического чародея.

— Пф-ф-ф, какой вздор! — раздраженно воскликнул император. — Единственный оборотень в мире не должен протирать штаны в лаборатории. Да и малец весьма сообразителен и хитер, из него наверняка выйдет отличный полководец.

— Или отличный князь, — добавил Григорий, но такой ответ Михаилу не понравился.

— Он должен быть военным и точка, Гриша!

— Мы не можем давить или шантажировать Гарванов, Михаил. Не нам решать вопросы будущего наследного княжича Варганы. Будем лезть в дела семьи и рода — это настроит против нас всю знать. У Гарванов источник мертвой ойры. Один только он дает им такую власть, что если они пожелают, все Южные княжества встанут на их защиту.