Воронов дар. Изнанка прошлого - [25]

Но отец продолжил повседневный разговор:

— Злата сказала, что ты не хочешь сегодня идти в школу?

Я кивнул, с облегчением про себя отметив, что отец наконец успокоился и больше не злится.

— Не дело это, сын, — закачал папа головой. — Учебу без веских причин лучше не пропускать. Иначе как ты поступишь в академию алхимиков?

Нет, отец как-то резко отошел. И такие резкие перемены в настроении меня насторожили. Неужели он оттаял из-за смерти Инесс и того, что опасность миновала? Или мама уже успела отчитать его за чрезмерную строгость.

— Я ведь еще не решил, куда поступать… — сказал я.

— А что тут думать? — перебил меня отец. — Ты создал зелье невосприимчивости морока! Ни один дипломированный алхимик не смог — а ты создал! Сам! В старом подвале и без подобающего оборудования. Честно говоря, ты меня очень удивил, Яр. У тебя определенно — талант. Я очень горжусь тобой, сын.

Отец широко улыбнулся, но и все же в этом чувствовалась какая-то фальшь.

— Па, что происходит? — настороженно спросил я.

— А что такое? — невозмутимо поинтересовался он.

— Ты ведешь себя странно.

— Разве? — отец изобразил недоумение.

Я промолчал, а отец как-то замешкался, взглянул себе под ноги, он явно собирался что-то сказать.

— Я вот что подумал, — начал он, — вурд, который был твоим секундантом, он ведь тоже был в курсе того, что графиня забрала чернокнижника.

— Я не знаю, — жестко ответил я, внутренне напрягшись.

— А куда он ушел после дуэли, ты часом не знаешь? — словно бы невзначай спросил он.

Что он хочет, я сразу понял. Но стратегию разговора все же выбрал странную — решил вдруг со мной по-доброму. Наверное, все-таки мать уже успела с ним поговорить. Или он сам до этого дошел: мол, с напором не выходит меня разговорить, значит, надо попробовать ласково и с хитростью.

Но, как бы мне хотелось, я ему ничего рассказать не мог. Да и узнай отец всю правду о том, что я наделал, его бы приступ хватил, а это никак не входило в мои планы.

— Я не знаю куда он ушел, — ответил я, — честно говоря, я думал, что он среди тех, кто покончил с собой вместе с графиней.

— Нет, не думаю, что он там был. Но знаешь, что думаю — если бы мы знали где он, мы бы могли его выдать, и тогда бы окончательно сняли с себя подозрения Тайной канцелярии. Мне бы очень не хотелось, чтобы, когда станет известно, что он был твоим секундантом, они вернулись и снова устроили нам допрос.

Я нахмурился:

— Но, если они его поймают, он ведь может меня выдать.

— Не обязательно, он может поступить, как и графиня Фонберг. Я почему-то уверен, что он так поступит. Да и не факт, что Тайная канцелярия найдет его живым. Просто если мы этого не сделаем, они могут решить, что мы нарочно скрыли эту информацию, осознано скрывали преступника. Это чревато. По сути у нас нет выбора, мы должны как можно скорее сообщить о нем.

— Я все равно не знаю где он, — пожал я плечами.

— Тебя будут допрашивать, — отец отошел от стратегии доброго родителя, и вновь стал серьезным.

Я развел руками:

— Пусть допрашивают, мне им нечего сказать.

— Ты уверен? — отец сузил глаза, вперив в меня придирчивый изучающий взгляд. Не дождавшись ответа, отец добавил: — Они ведь могут потребовать допрос под зельем правды и если…

— Мы не обязаны соглашаться, я знаю законы.

Отец издал тяжелы вздох, какое-то время молчали, я видел, что разговор не кончен и не понимал, почему отец тянет резину.

— Я вот что еще хотел сказать, — осторожно начал отец, снова заставив меня напрячься. — Милана Арнгейр — я знаю, что она тебе нравиться, но учитывая обстоятельства, мне бы не хотелось…

Отец надул щеки и шумно выдохнул, дескать, ну я и так уже догадался, о чем речь. И я конечно же догадался, теперь, зная, кто такие Арнгейры отец боялся, что я могу до сих пор думать о том, что помолвка между нами возможна. А эта семья для нас теперь под запретами во всех отношениях.

— Мы поссорились, — ответил я, а потом добавил, решив окончательно успокоить отца: — и не так уж она мне и нравилась.

— Вот и ладно, вот и хорошо, — облегченно выдохнул он и невольно улыбнулся.

— Что-то еще? — решил я поторопить отца, видя, что он уходить не собирается, а значит что-то еще желает сказать.

— Деньги, которые ты взял у Ольги Вулпес — надо бы их вернуть, — отец виновато и одновременно неодобрительно поджал губы.

— С чего бы это вдруг? — вспылил я. — Все было честно, она хотела купить недоработанное зелье, я продал.

— И все же надо отдать их Ольге обратно. Они не смогут получить патент на сырое зелье или его продать.

— Это разве наши проблемы? — разозлился я, не понимая, откуда у отца столь странные порывы. — Вулпесы едва не лишили нас обманом источника, с чего это мы должны быть честными?! Да и не думаю, что у Вулпесов проблемы с деньгами. Не обеднеют! Будем считать, что это моральная компенсация за причиненный вред нашей семье.

— Мы должны их вернуть, — закачал головой отец. — Это дело чести. Скоро Ольга войдет в нашу семью, Ярослав, и мне бы не хотелось, чтобы между нами остались какие-либо обиды.

На моем лице застыл полный изумления немой вопрос.

— Святослав собирается сделать Ольге предложение, — начал пояснять отец, — Владислав Вулпес выразил готовность и радость по поводу этого союза. А значит и Ольга не откажет Святу.