Воронов дар. Играя с судьбой - [83]

— Полчаса не меньше, — вурд поморщился, взглянув на часы.

— Не успеваем, — от досады скривился я.

— Но мы все равно можем попробовать, — указав взглядом на тропинку и намекая, что тогда лучше нам отправляться сейчас, сказал Якоб.

Мы поспешили к стоянке, где можно было нанять водителя. Я выбрал первый попавшийся тетраход, сейчас было далеко не до условностей. Водителем был хитроватый мужичок с седыми пышными усам, и кажется, в этом наряде он меня не узнал. Правда, вурду с его фактурой, нарядом и манерами было сложно не заметить. Но мы ему заплатили наперёд, да еще и сверху докинули, и он лишних вопросов задавать не стал.

Прибыли мы на место за пятнадцать минут до назначенного времени. Григанского и Быстрицкого здесь еще не было, но что-то мне подсказывало, что они вскоре явятся. И нам раньше времени с ними было встречаться не к чему.

Здесь неподалёку от пустыря находилась старая водонапорная башня, которую давным-давно не использовали, но почему-то не снесли. Как я и полагал, она оказалась заперта, но замок был простой, а не магический и справиться с ним не составило труда. Здесь мы с Якобом и спрятались.

Вурд с удивительным хладнокровием наблюдал за мной, пока я снимал куртку и закатывал рукав. Он кровосос с немалым стажем и самообладание на уровне. Молодые в буквальном смысле начинают трястись, предвкушая скорое утоление никогда непроходящей жажды крови. У Якоба же только возбуждённо поблескивали глаза в полумраке и выступили едва заметные тонкие как иглы клыки.

Я решительно протянул ему запястье, он судорожно облизнул губы и вопросительно уставился на меня.

— Вы должны дать свое позволение.

— Ах, да, — опомнился я, — я разрешаю, вурд Якоб, ты можешь пить мою кровь. При этом ты не нарушишь закона, так как делаешь это во благо спасения моего здоровья.

Это позволение не простая формальность, в случае если начнутся какие-либо разбирательства, вурд под зельем правды перескажет мои слова.

Дождавшись моего позволения, Якоб поднес указательный палец к моему запястью, его губы шевелились, но заклинание, которое он произносил, невозможно было расслышать. Я почувствовал, как мои вены на запястье задрожали, будто кто-то их дергал за невидимые ниточки. А затем я почувствовал в них нечто холодное, но при этом жгучее как крапива. Там, где был палец Якоб вены начали темнеть, он призывал порченую кровь.

Через несколько мгновений все вены от локтя и до кончиков пальцев почернели и начали невыносимо жечь. И когда это жар внутри стал настолько невыносим, что я едва не отдернул руку, Якоб вонзился клыками в мое запястье. Я сразу же почувствовал облегчение.

Жжение ослабевало, но Якоб, припавший к моей руке, рычал от боли и то и дело отстранялся и отплевывался, стараясь выплюнуть как можно больше моей порченой крови.

Где-то вдалеке со стороны пустыря я услышал голоса. Донёсся злой смех Борислава и глупое ржание Деграуна. И барона зачем-то еще притащили. В его присутствии никакой необходимости не было.

Якоб тоже их услышал, но почти не придал этому значения. И все же я обратил внимание, что он старается вести себя тише и сдерживать позывы рычать от боли, которую ему причиняла моя порченая кровь.

На смену облегчению ко мне пришла слабость, на секунду перед глазами все поплыло и мне показалось, что я теряю сознание. Не так уж и много крови выпил Якоб, скорее всего это одно из побочных действий заклинания. Я несколько раз глубоко вздохнул-выдохнул, выровнял участившийся пульс и мне стало немного легче.

Вурд припадал к моей руке все реже, я видел, как ему плохо. В очередной раз припав к руке и со всей силы впившись в нее, Якоб резко отпрянул и его стошнило.

Я осторожно заглянул в дверную щель, придерживая кровоточащее запястье. К счастью, троица была слишком далеко и громко общалась, чтобы услышать, как тошнит вурду.

Наконец, когда Якоба перестало тошнить, он поднял на меня затравленный взгляд и, тяжело дыша, произнес:

— Я больше не смогу.

— Будем надеяться, что этого достаточно, — с благодарностью произнес я. — Есть еще кое-что, о чем бы я хотел тебя предупредить.

Якоб выпрямился и, явно не ожидая от меня ничего хорошего, нахмурил брови.

— Я собираюсь записывать происходящее на шар памяти, — сказал я.

Вурд неодобрительно, но с каким-то безразличием спросил:

— Зачем это, княжич?

— Я собираюсь вывести их на чистую воду и заставить отвечать за то, что меня подстрелили и ослабили.

Едва заметно Якоб поморщился:

— Эта запись куда-то попадёт? На ней ведь буду и я.

— Все так, поэтому я обязан был предупредить.

— Я не знатный, княжич. Мою помощь вам в дуэли могут расценить в худшую для меня сторону.

— Я об этом подумал. Ты был в доме колдуна, я скажу, что ты не мог отказать — долг крови. Скажем, что я спас тебе жизнь в ту ночь, и поэтому тебе пришлось быть моим секундантом.

Он снова поморщился, то ли это очередной рвотный позыв, то ли все происходящее ему настолько не нравилось, что он не смог совладать с собой и его идеальная выдержка сошла на нет.

— У меня ведь явно нет выбора, — одними уголками губ улыбнулся он, но глаза оставались холодными. — Я должен сообщить об этом госпоже и спросить у нее разрешения.