Вороний закат - [55]

Амайра вытащила Василова из ледяной норы, а Валия вынула из тюков штопаных барахло и устроила на льду постель. Василов обливался по´том – бок ему прострелили насквозь – но не выпускал из рук свинцовый ящик. Я помог женщинам нарезать остатки бинтов и закупорить рану с обеих сторон. Болело, наверное, адски, но Василов терпел с угрюмым стоицизмом. Только пот по-прежнему стекал с него ручьями. Василов наверняка видел подобные раны и знал, что он – не жилец.

– Мы не надеялись на помощь, фоса на длинное послание не хватило бы, – сказала Амайра, вытирая пот с лица Василова.

Наверное, они дружили. Амайра говорила сейчас, главным образом, чтобы отвлечься.

– Просидели в норе три дня, – добавила Амайра. – После того как мы прорезали туннель, в канистрах почти не осталось фоса. Чудовищное невезение. Пришлось ждать, пока Воронья лапа скажет, что делать дальше, рассматривать картинки. Но тут явилась эта ведьма со своими упырями. Загнали нас сюда, в тупик.

– Как вы спустились в ущелье? – поинтересовалась Валия.

Амайра тоскливо глянула на нее и быстро отвернулась. Ну да, не слишком-то приятно смотреть в глаза цвета серебристого металла. Лучше уж – на изуродованного Василова.

– В зале наверху есть лестница, ведущая наружу.

– Вы пришли через Сумеречные врата? – спросил я.

– А ты знаешь другие пути? Мы за несколько океанов и тысяч миль от людей. Думаю, куклы Саравора явились так же.

– Если выберемся отсюда, придется воспользоваться Вратами снова, – заметил я.

– У вас есть вьючные мулы, лошади?

Я покачал головой.

– Тогда мы не воспользуемся Вратами, – мрачно заключила Амайра.

– Я хочу зашить Василову рану, – вмешалась Валия, и они с Амайрой переглянулись.

– Пойдем, – Амайра взяла меня за руку и увела от остальных.

Мы пересекли зал и подошли к неподвижному и безразличному призраку Эзабет, застывшему в луче. Призрак не заметил нас, погруженный в созерцание бегающих по руке языков пламени.

– Видишь ее? – спросила Амайра.

– Да. И ты тоже?

– Конечно. А Василов не видит. И я не пойму почему. Наверное, он просто не помнит. Ведь от Эзабет только память и осталась. Полагаю, ее время на исходе. А тогда, в суде, она казалась такой сильной…

– Другие также не замечают Эзабет, а Валия видела всего один раз.

– Может, Валия не желает видеть? Не знаю. Эзабет еще снится тебе?

– Иногда, – ответил я. – Но иначе. Раньше она просила о помощи, а теперь – это просто сны. Я думаю, Эзабет уже не здесь. И совсем другая.

Я замолчал. Мне не хотелось говорить про Эзабет. Слишком уж было больно. Амайра поняла и крепко обняла меня. Эх, взрослая моя девочка. Какие теплые руки…

– Хорошо, что он послал тебя.

– Мы не сможем вернуться Сумеречными вратами, – напомнил я.

– Сможем, если найдем, кого принести в жертву. Врата питают мертвые. Но нужна свежая кровь, чтобы выманить Высоких. Посмотри вокруг. Видишь живое?

– Почему Воронья лапа послал вас сюда, не продумав способ возвращения?

– Мы взяли зверей, – возразила Амайра. – Но они ошалели, вырвались и убежали, когда мертвецы вышли из могильников. Попытайся я удержать их, они утащили бы и меня.

Призрак Эзабет встал на цыпочки и лениво повернулся – плененный светом на дне вселенской расщелины, потерянный, далекий, остающийся лишь до тех пор, пока жива память об Эзабет.

– Надеюсь, вы добыли то, за чем пришли.

– Добыли, – спокойно ответила Амайра. – Лежит в ящике у Василова. Он истратил почти все запасы фоса, когда проплавлял дыру во льду. Потом пришлось взяться за топор. Но мы прорубились и вырезали, сколько смогли.

– Что именно вырезали?

– Все как обычно. В ящике – засохшее сердце ледяного демона. Магам вечно нужны сердца.

Амайра вздрогнула.

– Не трогай его, капитан-сэр. Если тронешь, увидишь то, что тебе не понравится. Ужасы из тех времен, когда демон бродил по земле. Такое хочется поскорей забыть.

– Это и есть оружие Вороньей лапы?

– Само по себе – нет. Сердце может стать сосудом, как стал им глаз Шавады для магии душ. Саравор собирался использовать его, чтобы вознестись. Но глаз был всего лишь частью Глубинного короля, а тварь во льду… она неизмеримо крупнее. Подобную тварь Глубинные короли пытались разбудить в океане. Ее способность поглощать магию в миллионы раз больше, чем у королей. Пусть Глубинные короли и бессмертные колдуны, по сравнению со здешним демоном они просто дети. Потому Безымянные и посылают Давандейн в Адрогорск. Хотят использовать там сердце демона, но как – не говорят.

– Не нравится мне это, – заметил я.

Похоже, Амайре не нравилось тоже.

В зале раздалось шипение – кто-то, стиснув зубы, старался сдержать стон. Мы поспешили вернуться. Сильпур закатал рукав, обнажив татуировку ворона на предплечье. Такого ворона я никогда не видел: без перьев, с нетопырьими крыльями и длинным изогнутым клювом.

– Жгут! – воскликнула Амайра и расстегнула ремень, но Сильпур покачал головой, мол, не надо.

Ворон – больной, увечный, наполовину лысый – медленно и с трудом выбирался из руки. Жалкий клочок былой силы – если она вообще осталась у Вороньей лапы. Сильпур и глазом не моргнул, когда уродец лез сквозь его живую плоть. Прежде мне не доводилось видеть, как ворон выходит из кого-то. Затем птица заговорила – только с Сильпуром и на языке, которого я не слышал за все мои годы в Валенграде, этом плавильном котле племен и народов. Птица едва выдавливала слова из увечной глотки, шептала бессильно, поучала, а Сильпур молча глазел на нее, вопросов не задавал и лишь время от времени кивал. Договорив, полулысый уродец рухнул на лед. Из выжженных глазниц потянулся дымок.