Воронье озеро - [44]

Мэтт огорошил нас новостью за ужином. Так уж было заведено у нас в семье: хочешь сказать что-нибудь из ряда вон – выкладывай за столом, желательно, когда все жуют.

– У меня для вас для всех новость, – начал Мэтт, накладывая себе в тарелку рагу от миссис Станович. – Я бросил школу.

У Люка, между прочим, и в самом деле был полон рот. Он перестал жевать и уставился через стол на Мэтта. Сидели мы теперь по-другому: Люк – на мамином месте, поближе к плите, Мэтт – на папином, а мы с Бо по-прежнему рядом.

– Я сегодня говорил с мистером Стоуном, – продолжал Мэтт. – Сказал, что ухожу по финансовым соображениям. Устроился на работу в универмаг, на полный день. С девяти до пяти, с понедельника по субботу. Ясное дело, добираться будет сложно, пока машина не на ходу, но я все уже продумал. Буду ездить школьным автобусом, а если по вечерам не буду успевать, мне разрешили ночевать в магазине на складе. Там мне во всем идут навстречу. Мистер Уильямс, хозяин, – он, оказывается, был с папой знаком, – по-моему, хороший человек.

Люк так и таращился на него с полным ртом мяса. Мэтт спокойно посмотрел ему в глаза и принялся за еду. Люк проглотил кусок, так и не прожевав. Горло у него раздулось, как у змеи, когда та глотает лягушку. Он сглотнул еще дважды, прижав к груди подбородок, чтобы протолкнуть кусок, и спросил:

– О чем ты говоришь?

– О работе, – ответил Мэтт. – Я нашел работу. Буду деньги зарабатывать.

Люк сказал:

– Что ты мелешь?

Мэтт посмотрел на нас с Бо, поднял брови.

– Дамы, кое-кто сегодня туго соображает. Еще разок объяснить? – Он и не думал насмехаться над Люком, а пытался обратить все в шутку, сгладить серьезность. Он продолжал: – Работа, Люк. Знаешь, что такое работа? Деньги зарабатывать, на всякие разные вещи.

– То есть ты бросил школу?

– Да, бросил. Понимаешь? «Бросил» – значит «оставил». В школу я больше не хожу. Я больше не учусь.

Люк отодвинулся подальше от стола. Шутку он, видимо, не оценил. Он возмутился:

– Что за ерунда? У тебя экзамены через два месяца.

– Экзамены я, может, и буду сдавать, аттестат получу. Мистер Стоун сказал, можно. Подумаешь, два месяца пропущу – я уже столько готовился, точно сдам.

– Сдать – это еще мало, тебе надо стипендию заработать. Сам понимаешь! Как ты будешь в университете учиться без стипендии?

– А я не пойду в университет.

У Люка глаза на лоб полезли.

Мэтт продолжал мягко:

– Смотри, мы с тобой за любые подработки хватаемся, чтобы кто-то из нас всегда мог побыть с девочками, – так не пойдет. О чем мы с самого начала думали – совсем, наверное, рехнулись?

Увидев, как у Люка на щеках проступает гневная краска, Мэтт виновато покосился на нас с Бо. Он, видно, пожалел, что объявил о своем решении при нас. Он знал, конечно, что Люк не обрадуется, но не до такой же степени!

– Вот что, – сказал Мэтт. – Давай потом поговорим, ладно?

– Нет уж, – возразил Люк. – Как бы не так. Давай прямо сейчас разберемся, потому что завтра ты вернешься в школу.

Две-три секунды оба молчали. Потом Мэтт невозмутимо сказал:

– Не тебе решать, Люк. Говорю же, я ушел.

– Как ушел, так и вернешься! На кой черт тебе работа от звонка до звонка? Еще месяц от силы, и вернемся к старику Паю, и тогда…

– Да что толку! Даже если мы этот год продержимся, как ты будешь управляться, когда я уеду? Да никак! Одному из нас надо работать, другому дома сидеть, иначе нельзя.

– Нельзя? Да черта с два! Черта с два! – Голос Люка набирал силу и высоту. – Нам же не вечно сидеть с девчонками! На будущий год кто-нибудь сможет забирать Бо на полдня – многие предлагали, – а Кейт туда приходила бы после школы. Обеих уже можно будет спокойно оставить. А я смогу работать по полдня пять дней в неделю. На жизнь нам хватит. Плюс то, что присылает тетя Энни.

Люк перевел дух – видно было, как он старается взять себя в руки, говорить спокойно, убедительно, ведь с Мэттом иначе нельзя.

– Поступишь в университет, отучишься три года, четыре… – Люк ткнул в крышку стола с такой силой, что палец дрогнул. – Летом будешь работать. Тратить будешь на себя, а что останется, присылать домой. Диплом получишь. – Он поднял взгляд на Мэтта и опять ткнул пальцем в стол для пущей убедительности. – Получишь ДИПЛОМ. А там работай сколько влезет, ведь только тогда тебе хорошая работа и светит. Тогда и будешь помогать, если нам нужна еще будет помощь.

Мэтт покачал головой:

– Ты сам себя обманываешь. Откуда вдруг возьмется на будущий год для тебя работа на полдня? Размечтался!

– Все образуется, – процедил Люк сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил. – Да и не твоя это забота. Твоя забота – стипендию заслужить. А за девчонками смотреть – моя.

Мэтт весь побелел. Вот что странно: у Люка от гнева кровь приливала к щекам, у Мэтта наоборот – отливала от лица.

Мэтт спросил:

– С каких это пор ты один за девчонок в ответе? С каких пор? А я, по-твоему, тут сбоку припека? Мне они тоже сестры как-никак. Думаешь, я их брошу на тебя, когда тебе слабо даже работу найти?

Люк вцепился обеими руками в столешницу, набычился. И рявкнул через стол:

– ДА НАЙДУ Я РАБОТУ! ЧТО-НИБУДЬ ДА ПОДВЕРНЕТСЯ!

Мэтт встал и вышел из кухни.

Люк замер на миг, ухватившись за стол. А потом вскочил и бросился следом за Мэттом.