Воронье Гнездо - [6]

Сосед и раньше заподозрил что–то неладное, а теперь у него только появился повод убедиться в этом. Без толики сомнения он повернул ручку как всегда незапертой двери и вошел в смердящую холодную квартиру. В темноте он услышал стоны. Нашарил выключатель, зажегся свет. Стоны доносились из–за дивана, стоявшего спинкой к мужчине. Сосед тут же подошел.

Окровавленное тело с перебинтованной головой, бардак, кровь по всей квартире и ужасная вонь. У соседа в голове не укладывалось, он всегда считал Славу хорошим парнем, хоть и излишне нелюдимым. К тому же, он обучался криминалистике в институте, хотел стать стражем порядка…

— Они пытают меня… — начал эльф, — поймали на улице и начали избивать… охх… говорят, что я эльф, отрезали уши… блять… как же… я просто шел домой… помоги…

Паренек едва держался, его явно одолевал жар, язык заплетался, стоны то и дело перебивали речь. Сосед не мог остаться в стороне. Какого бы хорошего мнения он ни был о Славе, жизнь научила его ставить справедливость и сострадание выше всего. Он попытался поднять несчастного на руки, но услышал шаги на лестничной площадке.

— Я вызову полицию, — сказал сосед и быстро вышел из квартиры, выключив свет. В подъезде он поднял бычок, а когда попал в поле зрения ребят, демонстративно бросил его и якобы затушил, хмуро удалившись в свою квартиру.

— Как ты вообще дожил до своего возраста, если такой рассеяный? — удивлялся Илья, когда Слава искал ключи в квартире.

— Как там наш дружок? — спросил юный освободитель, проигнорировав реплику друга.

— Спит, — гость растолкал лежащего пленника, но тот не просыпался. Затем он потрогал его пульс, но не ощутил биения, — а может умер.

— Пошути еще.

— Я серьезно — озадаченно сказал Илья, не убирая пальцев от запястья эльфа.

Слава все бросил и подбежал к пленнику, начал тормошить его, трогать пульс на запястье, на шее, а затем яростно швырнул его тело на пол, в место, куда покойный помочился час назад.

— Пиздец, — только это и пришло на ум юноше.

— Сепсис. Может, уросепсис, заметил как воняла его моча? Такое случается, он был обречен, — спокойно прокомментировал Илья.

— Тебе вообще плевать? — спросил Слава, подняв голову вверх и закрыв лицо ладонями

— Нет, я только этого и ждал. Это и есть та справедливость, которую ты хотел. Скоты должны страдать и умирать, перед этим смачно отпахав на заводе. Такова реальность.

02 — Либо запеканка, либо лепешка

Трое друзей ехали на весьма консервативном транспорте — карете — на уже второй за год (sic!) день рождения к их общему другу в соседний город — Вэлбург. Был вечер, когда они подъезжали к небольшому поселку, в котором нужно было остановиться, чтобы напоить лошадей и позвонить другу, чтобы уточнить адрес и сказать, что они задержатся.

Первым из кареты вышел Гораций — подтянутый и весёлый молодой человек с причудливой шевелюрой и бакенбардами. Выйдя, он подал руку Лилии — его пассии, стройной, изящной и жеманной бледнокожей девице. За ней вылез худенький паренек неспортивного телосложения, с сальными волосами и усталым взглядом — Кружок. Да, это его настоящее имя, которое и направило его жизнь в русло, противоположное руслу Горация.

За ним из кареты, сильно пригинаясь из–за огромного роста, вышла ещё одна особа, которую мог видеть только Кружок: Санни — бледная, сутулая и тощая, как смерть, двухметровая женщина в балахонистом сером с лиловыми узорами платье и черном гейбле (тюдорском чепце) на голове. Она была тульпой Кружка — не то индивидуальная галлюцинация, не то эгрегор подсознания. Юноша был начинающим оккультистом и Санни была одной из его первых практик — не самой удачной, надо сказать: образ тульпы получился далеким от желаемого. Так же, как и её характер, поэтому присутствие Санни постоянно пугало юного оккультиста, хоть он часто и ждал её появления, чтобы выслушать очередной дельный совет.

Извозчик отвел лошадей в стойла. Гораций ушел к телефонной будке около забегаловки, а Лилия и Кружок — в саму забегаловку.

— Лимонный пирог, или банановый? — спросила Лилия Кружка, сидя за столиком и глядя на меню, — или, может, блинчиков? О, смотри, тут ещё и штрудели…

— А нормальной еды нет? — несколько злобно вырвалось из Кружка, — возьми котлет с толченкой, салат какой–нибудь.

— Тут такого нет, — дуясь, ответила Лилия.

— А чем тут, блять, тогда кормят?

— Ну, не ругайся, тебе не идет, — игриво произнесла Лилия, — смотри, тут есть феттуччине, фуа–гра, фрикассе…

— Но это же забегаловка, — более спокойно ответил растаявший от её кокетства Кружок, — какое фуа–гра?

— Ну вот и посмотрим, я возьму лазанью, а ты?

— Ничего, я не голоден

— Бука, — с улыбкой закончила разговор Лилия и подозвала официантку.

Пока спутница не видела, у Кружка была возможность выслушать Санни.

— Хорошо, что ты отказался. Наверняка редкостная баланда, — говорила тульпа, окидывая презрительным взглядом забегаловку, — ты видел персонал, поваров? Зэки, алкоголики, бомжи, выдрессированные готовить всякие помои. Животные, так несправедливо одаренные столь совершенным и умелым телом. И лужа блевотины у входа.

— Как это ты все замечаешь? — шепотом спросил Кружок, — повара даже не выходили из кухни при нас.