Воронцовы - [20]

«…За всем тем она плакала во время церковной службы, и эта смесь суеверия с светлыми понятиями придавали ей поэтический характер; противоречия еще сильней оттеняли ее мощные и разнообразные силы».

Московский дом Дашковой на Никитской, в «приходе Малого Вознесения» (на этом месте теперь стоит здание Консерватории) был построен по ее собственному плану. Комнаты, как свидетельствует Мэри, были «изящно убраны и теплы», что, надо сказать, особенно обрадовало обеих путешественниц, непривычных к русским морозам.

На стенах висели картины, нарисованные самой хозяйкой, в некоторых комнатах стояли фортепьяно, было много книг и цветов. (Садом и оранжереей Екатерина Романовна неутомимо занималась до конца своих дней). Сохранилось ее шутливое письмо брату, относящееся к 1800 году, «Репорт от Вашего аглинского садовника Дашкавой», где вслед за самим «репортом» об окончании работ по разведению сада в селе Андреевском (поместье А. Р. Воронцова) шел длинный список практических рекомендаций, поражающих профессиональной осведомленностью.

Богатый духовный мир Дашковой, разнообразие ее интересов приоткрываются в ее письмах. В них обсуждаются политические, военные, светские новости, комментируются сообщения печати, русской и иностранной, новые достижения науки, медицины… Все эти сведения достаточно убедительно опровергают очередной исторический казус, где княгиня Дашкова выступает в роли маленькой, злобной и неудовлетворенной женщины. Сложный характер часто свидетельствует о том, что он просто есть!

Дашкова в одном из писем, адресованном Мэри Уильмот вспоминает характеристики, которыми наделяли ее «портретисты»: ее изображали самолюбивой, тщеславной, жестокой, беспокойной, алчной. Опровергая одно за другим эти обвинения, она заканчивает свое письмо таким признанием: «Наконец, вспомните, после мужа земным моим идеалом была Екатерина; я с наслаждением в пылкой любовью следила за блистательными успехами ее славы в полном убеждении, что с ними неразрывно соединяется счастье народа… Считая себя главным орудием революции, близкой участницей ее (Екатерины) славы, я действительно при одной мысли о бесчестии этого царствования раздражалась, испытывала волнение и душевные бури, и никто не подозревал в этих чувствах ни энтузиазма, ни истинного побуждения. Вспомните также о лицах, окружавших императрицу; это были мои враги с первого дня правления ее, и враги всесильные. После этого легко понять, за что и почему мои портретисты обезобразили Вашего друга, исказили истинные черты моего образа.

Мои знакомые и слуги, я уверена, отнюдь не могут обвинить меня в жестокости. Знаю только два предмета, которые были способны воспламенить бурные инстинкты, не чуждые моей природе: неверность мужа и грязные пятна на светлой короне Екатерины II.

Что же касается до скупости, кажется, нет надобности говорить, что этот порок свойствен только низкому уму, пошлому сердцу… Прощайте: простите моим клеветникам, пожалейте или презирайте их вместе со мной…».

Лукавит ли Екатерина Малая, обеляя себя перед потомками или искренне верит в то, что пишет, желая убедить и современников и впоследствии будущих читателей?

«Записки» Дашковой не историческое исследование. Ученый найдет в них фактические неточности, они субъективны и по многим оценкам, и по отбору материала; среди обширной мемуарной литературы есть произведения, которые рисуют несравненно более широкую картину русской действительности XVIII в. И все же это замечательный памятник культуры XVIII столетия, в равной мере принадлежащий и истории, и литературе, образец русского сентиментализма, с характерным для него стремлением к самопознанию и неприятием окостеневших норм действительности.

Понятно, что в силу особенностей характера Дашковой, не простыми были и ее отношения с детьми. В ней все было чересчур – чересчур твердая, чересчур волевая, деспотичная. Своим неусыпным надзором Дашкова подавила характер сына Павла: он вырос европейски образованным, но слабым и склонным к питию человеком. А когда он женился тайно от матушки на дочери приказчика, гневу и горю Дашковой не было предела – как же, опозорил знаменитый княжеский род! Еще хуже обстояло дело с дочерью Анастасией. Скандалы с мужем, бесконечные долги; ее даже взяли под надзор полиции. В конце концов Дашкова прекратила с ней всяческое сношение, лишила дочь наследства и в завещании запретила ей даже подходить к своему гробу. Но это все впереди, а пока Дашкова наслаждается поездками по заграницам, общению с видными учеными и вынашивает планы дальнейшего служения отечеству.

Слава Дашковой как первой русской образованной женщины дошла до Петербурга раньше, чем она сама пересекла границу, и прагматичная Екатерина решила ее снова использовать – сделала директором Петербургской Академии наук, учрежденной по ее докладу и на основе разработанного ею устава Российской академии. Это был очень важный пост, тут был нужен глаз да глаз! А он-то и был у нашей железной леди. В 1783 году она была назначена директором Санкт-Петербургской Академии наук, которую и возглавляла до 1794 года. По словам Дашковой, предложение императрицы возглавить Академию было для нее полной неожиданностью, и она долго, но тщетно отказывалась от такого назначения. Разумеется, Екатерина Романовна слегка лукавит, этакое, знаете ли, кокетство знающей себе цену женщины. Ну никак не хотелось ей быть на вторых ролях!