Ворон - [7]

   При дневном свете парень обнаружил на поверхности множество непонятных наростов, имеющих различные формы и цвета. Большинство из них отливало металлическим блеском и имело правильные прямоугольные или круглые формы. В нескольких шагах перед ним возвышалась ледяная гряда. Внутри покрытого слоем серой пыли, но все равно достаточно прозрачного льда просматривалось нагромождение гигантских металлических конструкций. Не исходивший на влагу лед при такой жаре лишь подтвердил уверенность оборотня в колдовском могуществе местного племени.

   Вокруг было столько удивительного и невероятного, что парень только и крутил головой. Только пытался вникнуть в суть ослепительно сияющей в лучах клонящегося к закату солнца металлической трубы, как взгляд перемещался на странную тонкую ветвь, возвышающуюся на добрых три человеческих роста.

   Хлопанье крыльев за спиной заставило его испуганно подпрыгнуть. Он так увлекся созерцанием окружающих предметов, что не заметил подлетевшую голубиную стаю, и теперь смотрел на птиц, пытаясь утихомирить бешено бьющееся сердце. Успокоившись, Ворон посетовал на то, что у него нет собственной женщины, из-за чего нет и силы, позволяющей оборачиваться в птичий облик при солнечном свете. Только это спасло серых птах, безбоязненно прохаживающихся по поверхности скалы, от участи стать его обедом. При виде аппетитных голубей, из желудка донеслось требовательное бурчание. Однако в человеческом облике Ворон не мог пожирать сырое мясо, а вокруг не было видно ничего, способного гореть. Не было и камней, чтобы сбить наглых птиц.

   От мыслей о еде отвлекла точка в небе, которая постепенно приближалась, вырастая в размерах. Она появилась меж двух гигантских стволов, над которыми он пролетал ночью, и, заметив ее краем глаза, парень понял, что это не мелкая птаха, наподобие курлыкающих в нескольких шагах голубей, а нечто большее. Предусмотрительно спрятавшись у входа в нору, в которой провел ночь, Ворон продолжил наблюдение. Донесся еще далекий, но постепенно нарастающий рокот. Вот в приблизившемся летящем объекте уже можно различить стрекозу. Гигантскую стрекозу. Юноша заворожено смотрел на чудовищное насекомое, которое казалось, летит прямо на него. Рокот уже заглушил собой все остальные звуки. Монстр приблизился настолько, что стали различимы зрачки в его огромных глазах. По форме зрачки напоминали человеческие туловища. Ворону даже показалось, что он различает лица и видит, как зрачки шевелят руками. Закрыв глаза от ужаса, он попятился внутрь норы и, оступившись, чуть не полетел вниз, но, инстинктивно взмахнув руками, ухватился за металлический поручень.

   Теперь исходящий от гигантской стрекозы рокот слился с гулом, доносившимся из недр скалы, и парень не мог понять, пролетела ли та мимо, или, заметив его, кружит рядом. Мелькнула мысль о том, что не зря Создатели до сих пор не наделили его способностью оборачиваться в дневное время. Будь он сейчас в воздухе в облике птицы, эта глазастая тварь слопала бы его так же, как он намеревался слопать голубей.

   Снова забившись в нору, в которой проспал почти весь день, решил дождаться темноты. Ночью в местном небе явно безопасней. Если местные монстры повадками не отличаются от меньших собратьев, то стрекозы ночью спят, а светляки не являются хищниками. Да и видно светляка издалека.

   Однако голод вновь напомнил о себе. К голоду прибавилась жажда. Он уже сутки ничего не ел и не пил, а молодой организм требовал возмещения энергии, потерянной при трансформациях и ночных злоключениях. Единственным местом, где Ворон надеялся добыть пищу, были те небольшие леса, мимо которых пролетал, следуя за светляком. Но чтобы вернуться к ним, все же требовалось дождаться темноты.

   Когда в проеме выходящего на поверхность лаза начало смеркаться из общего гула выделились приближающиеся звуки, похожие на цоканье копыт по металлической поверхности. По звуку несложно было определить наличие у приближающегося четырех копыт, а так же о том, что зверь не является хищником, что в свою очередь давало основания видеть в нем дичь. Сглотнув слюну, парень напрягся. Хоть он и не может есть сырое мясо, но напиться свежей крови какой-нибудь косули сейчас не отказался бы. К тому же, скоро стемнеет, и тогда, обернувшись птицей, можно будет употребить и мясо - для перестроенного желудка сырое даже предпочтительнее, ибо дает больше энергии. Вот только, судя по вибрации металлических ступеней, передающейся даже стенкам норы, в которой прятался Ворон, поднималась по ним явно не косуля, а какое-то гораздо более массивное животное. Пришла мысль, что цокать могут не только копыта, но и хитиновые лапы гигантских насекомых. Не важно, что различимы шаги только четырех лап - мало ли каких монстров можно встретить среди этих колдовских скал. Представив что за дичь, обладающая копытами, может взбираться по крутым ступеням и вспомнив кошмарную стрекозу, парень судорожно передернул плечами и, затаив дыхание, бесшумно прополз вглубь норы. Голод голодом, но перспектива быть съеденным самому не прельщала.

   Когда шаги приблизились к норе, оборотень отчетливо услышал разговор двух мужчин. Они говорили на непонятном, но кажущимся знакомым языке. Поняв, что испугался обычных людей, пусть даже и являющихся могучими колдунами, Ворон облегченно вздохнул. При встрече с монстром у него не было шансов, а колдун, пусть даже и имеющий копыта вместо ступней , может и пощадить. Ведь он не сделал этим людям ничего плохого.