Воробей - [22]

 Сэм и его миски для еды исчезли.

 Я подошел к стулу, на котором сидел днем ранее, и с недоверием уставился на свои руки.

Через час я все еще делал то же самое. Смех Эддисон звучал в моей голове, ее улыбка танцевала в

моих мыслях. Я помнил ее поцелуи, ощущение её тела. Было ли это лето ложью? Этого не может

быть.   Где   она?   Почему   она   не   говорила   со   мной?   Я   начинал   думать   о   худшем.   Неужели   ее

родители не связались бы со мной, если бы с ней что-то случилось?

44

Я с трудом прошел к грузовику и завел двигатель, медленно развернулся, голова и сердце

были в смятении.

* * *

Этим летом я влюбился и потерял Эддисон Паркс.

45

Наши дни

Глава девятая

Октябрь 2013

(8 лет спустя)

Я повернул за знакомый угол, новая машина замедлилась. Я ее заставил, она не хотела. Я

убрал ногу с педали газа, грузовик прокатился еще немного. Он замер на середине дорожки, и я

посмотрел в открытое окно.

Ничего не изменилось.

Поросший, но все тот же.

Я увидел маленький сад, который я посадил на даче много лет назад. Он был уже не таким

уж   и   маленьким.   Рододендрон   захватил   все,   почти   вытеснив   гортензии.   Я   всегда   напоминал

бабушке, чтобы она не забывала его проредить осенью, но она отказывалась. Говорила, что хочет,

чтобы этим занимался я, что она не хочет что-нибудь испортить.

Она пыталась заставить меня вернуться сюда.

Я моргнул, и появился призрак девушки, с которой я когда-то был знаком.

Она стояла перед растениями точно так же, как в тот день, когда мы пошли к водопаду, и она

мне улыбалась. Я сосредоточился на ее лице, которое помнил слишком хорошо, с порывом ветра,

она исчезла. Сухие листья закружились на том месте, где она стояла, я вздохнул.

 Я был здесь всего пять минут, а мое сознание уже издевалось надо мной.

  Выпустив воздух из легких, я повернул руль и вернулся на дорогу. Я знал, что приехать на

озеро будет сложно, но по разным причинам. Нет, я не надеялся глупо, что воспоминания об том

лете не появятся. Я просто подумал, что они вернутся полностью через день или два. Это было

давно, и у меня были дела поважнее, чем предаваться воспоминаниям.

Я сидел и ждал Кевина, неохотно посмотрел на входную дверь коттеджа. В любую минуту

могла выйти бабушка с улыбкой на лице и обнять меня. Она была бы рада видеть меня. Она ждала

мою помощь. Она сказала бы: «Ужин будет готов в четыре часа».

 Дверь оставалась закрытой.

Чем   дольше   я   смотрел   туда,   тем   больше   дверь   расплывалась   по   краям.   Я   кашлянул   и

сосредоточился на телефоне, чтобы узнать, где мой брат. Я не заплачу. Первый раз я сделал это

две недели назад.

  На бабушкиных похоронах.

* * *

– Сколько ты хочешь?

– Сколько получится вынести с собой?

Смеркалось, мы с Кевином решили назвать это днем принятия решения. Ни у кого из нас не

было ответов на вопросы, которые мы задавали, и у меня, например, болела голова. Мы должны

были отсортировать бабушкины вещи, выбрать те, что заберем домой, что-то оставить, а ненужное

выбросить.   Сложность   заключалась   в   том,   что   мы   не   знали,   с   чего   начать,   или   что   мама   бы

посчитала   нужным.   Ей   раньше   не   было   дела   до   этого,   но,   когда   стало   ясно,   что   место

унаследовали мы с Кевином, она захотела, чтобы мы привезли домой воспоминания.

Воспоминания чего?

Она сможет приезжать сюда. Место принадлежало ее сыновьям, или будет, как только все

уладится. Пока она разбиралась с делами матери дома, мы стояли растерянные в гостиной. Да,

коттедж и содержимое были нашими, но мы не хотели выбрасывать бабушкины Грэм. Разве мы

46

могли решать, что оставить, а что отдать? Это нельзя было сделать за пару дней, на которые мы

отпросились с работы.

Я посмотрел на Кевина, его голова погрузилась в холодильник. Он отодвинулся и закрыл

дверь и ухмыльнулся, подняв руки вверх, показывая «Будвайзер» и шесть пачек «Короны».

– Начнем с этого.

  Я   вытащил   зажигалку   из   кухонного   ящика   и   проверил,   работает   ли   она,   щелкая.   Она

вспыхнула голубым огнем.

– Согласен. Давай начнем.

Мы побрели к яме для костра у кромки воды с нашими припасами и двумя пластиковыми

стульями. Я нес их перед собой, смотрел на землю, чтобы не улететь с холма. Я думал, как сильно

хочу напиться, представлял, как вернусь позже, шатаясь, домой. Стоило взять фонарик.

Когда мы дошли до ямы, и я опустил расставил стулья, а Кевин поставил пиво на землю. Он

стал вытаскивать бревна из груды, а я пошел в кусты за хворостом. Не думая, я пошел влево, среди

ветвей,   и   увидел   дом   Эддисон.   В   сумерках   он   казался   заброшенным.   Бабушка   говорила,   что

Эддисон и ее семья не возвращались в дом на озере. Они не вернулись и в свой дом в городе. Она

просто взяла и исчезла из моей жизни.

Я замер, вспоминая, как много раз звонил ей в первый год, чтобы услышать, как ее голос на

автоответчике говорит, что она недоступна. Каждый раз я надеялся, что она ответит. Ее голос со

временем   сменился   электронным,   говорящим,   что   номер   не   обслуживается.   Я   помнил,   что

чувствовал в тот миг – словно булыжник раздавил мою грудь.

И от этого я вспомнил другое, но не дал себе думать об этом. Я долго был во тьме, ощущая,