Вор в роли Богарта - [48]

— Ага, руку туда, ногу сюда. Но капитан Хоберман был вполне целым, когда туда ворвалась полиция. В противном случае они бы непременно раззвонили об этом.

— Ваш мистер Кэндлмас никогда бы не решился на такую операцию, — мягко заметил он. — Тут ведь инструмент нужен, нет? А он вряд ли есть, если не занимаешься такими вещами регулярно. Ему понадобились бы пила или топор либо и то и другое вместе. У сельского жителя такие инструменты всегда под рукой, но у обитателя нью-йоркской квартиры — сомневаюсь.

— Так, значит, посреди ночи он отправляется на поиски топорика для разрубания мяса?

— Именно. Вряд ли в такой час можно отыскать открытую лавку или магазин скобяных изделий. Но вот ресторан — совсем другое дело… Допустим, у него имелся знакомый шеф-повар, который мог одолжить ему все эти предметы, не задавая лишних вопросов. Или же у него, Кэндлмаса, был специальный резак, пригодный для этой цели, и он отправляется на поиски плотных пластиковых пакетов и скотча, чтобы их заклеить. И вот он выходит из квартиры, а бедняга Кэппи лежит, раскинувшись на ковре, а вы торчите в шкафу на восьмом этаже и…

— И являются полицейские, находят управляющего, потом посылают за слесарем, который бы отпер им дверь..

— Да, кстати, а как вообще там оказалась полиция? Анонимный звонок?

— Так, во всяком случае, сказал Рэй Киршман. Кто-то услышал шум.

— Гм… Итак, Кэндлмас является домой и видит, что в квартире у него посторонние, или же видит людей на лестничной площадке, поджидающих слесаря. И что он, по-вашему, делает?

— Снимает все, что можно снять, со своей банковской карты, — ответил я, — и прыгает на корабль, отплывающий в Австралию, где намеревается начать новую жизнь. Потому как с тех пор о нем никто ничего не слышал.

— Это верно, никто ничего… Но почему, все-таки интересно, он не связался с вами, как вы считаете? Ведь он предполагал, что вы выйдете из «квартиры восемь-Би» с портфелем. Почему он не захотел забрать портфель?

— Может, он и пытался. Может, посылал кого-нибудь.

— Того типа со странным именем?

— У них у всех странные имена, — сказал я. — Сроду не сталкивался с таким количеством людей со странными именами, разве что в романах Росса Томаса. Но если вы имеете в виду Тиглата Расмолиана, то да, я с вами согласен. Его вполне мог послать Кэндлмас. Сам показываться не захотел, поскольку стараниями полиции числился в морге. Вообще-то, когда Расмолиан явился ко мне в лавку, я еще не ездил на опознание.

— И если бы Кэндлмас появился у вас в лавке, вы бы сочли…

— Я бы счел, что вижу привидение. Возможно, его действительно послал Кэндлмас. Кто, кроме него, знал, что я в этом деле?

— Единственное, что я раз и навсегда усвоил там, — сказал Уикс и махнул рукой, как я понял, в сторону Европы, — так это то, что людям известно куда больше, чем вы предполагаете. Утечка информации, знаете ли. Люди играют сразу несколько ролей. В наши дни мало что остается тайной.

— Кэндлмас пришел ко мне в лавку в четверг, а в следующую ночь, когда я незаконно вторгся в чужую квартиру, он совершил убийство. И уже к полудню в пятницу Тиглат Расмолиан знал обо мне достаточно, чтоб иметь основания зайти в лавку и угрожать пистолетом. О, бог ты мой, да он даже знал мое второе имя!

— Граймс.

— Да, правильно. Улавливаете, с какой быстротой распространяется информация? Ведь о том, что я принимал участие в этой игре, знали только двое — Кэндлмас и Хоберман. Хоберман мертв…

— Вы забыли о девушке.

— Илоне?..

— Да, именно.

Помолчав немного, я заметил:

— Я и сам думал об этом. О том, что вряд ли она зашла в мою лавку случайно. Но ведь мы с ней всего-то и делали, что ходили в кино, а потом обсуждали увиденное на экране. И если задачей ее было опутать меня по ногам и рукам, то она явно не слишком спешила. А потом, доведя меня, что называется, до кондиции, когда ради нее я был готов сразиться с драконами или по меньшей мере прыгнуть через горящий обруч, она вдруг исчезает. Нет, что-то тут не сходится.

— Да, это странно. На анатрурийцы вообще странные люди…

— Очевидно.

— Вот и этот Кэндлмас, он тоже достаточно странен, чтоб оказаться анатрурийцем. Он говорил с акцентом?

Я помотал головой:

— Нет, на хорошем американском английском. Полагаю, что родился он здесь, хотя не обязательно в Нью-Йорке. Да и имя совсем не похоже на анатрурийское.

— Такого рода персонажи умудряются сменить в течение жизни не один десяток имен. Кэндлмас… Это что-то очень английское… Есть такой церковный праздник. И празднуют его, если не ошибаюсь, зимой, после Богоявления, но до Великого поста. Так англикане называют день очищения Девы Марии и первого введения младенца Христа во храм. Зимой, вроде бы за несколько дней до или сразу после полнолуния. Хьюго Кэндлмас… Возможно, имя настоящее. Слишком уж необычное, нарочно не придумаешь.

— Имена… — пробормотал я. — Кэндлмас, Царнов, Расмолиан… Все, что у нас имеется, — это набор каких-то странных имен. И ничего конкретного. Может, вообще оставить это дело?

— Почему бы и нет? — спросил он. — Никаких капиталов вы в него не инвестировали, правда же? Ну, проработали ночь зазря, но такое при вашей… э-э… специальности случалось и раньше?